Военная демократия как основа государственного управления была. «военная демократия» восточных славян

В 8 -- первой половине 9 в. у восточных славян стало складываться общественное устройство, которое историки называют «военной демократией». Это уже не первобытность с ее равенством членов племени, племенными собраниями, вождями, выбранными народом, народными племенными ополчениями, но еще и не государство с его сильной центральной властью, объединяющей всю территорию страны и подчиняющей себе подданных, которые сами резко различаются по политической роли в обществе, по своему материальному, правовому положению. В руках тех, кто руководил племенем, а позднее союзами племен, кто организовывал набеги на ближних и дальних соседей, собиралось все больше богатств. Вожди, которые прежде выбирались благодаря своей мудрости, справедливости, теперь превращаются в племенных князей, в чьих руках концентрируется все управление племенем или союзом племен. Они возвышаются над обществом и благодаря своим богатствам, поддержке военных отрядов, состоящих из сподвижников. Рядом с князем выделяется у восточных славян и воевода, являющийся предводителем племенного войска. Все более значительную роль играет дружина, которая отделяется от племенного ополчения, становится группой воинов, лично преданных князю. Это так называемые «отроки». Эти люди уже не связаны ни с земледелием, ни со скотоводством, ни с торговлей. Их профессия -- война. А поскольку мощь племенных союзов постоянно растет,-- война становится для этих людей постоянным занятием. Их добыча, за которую приходится платить увечьем или даже жизнью, намного превышает результаты труда земледельца, скотовода, охотника. Эти люди становятся в обществе особой привилегированной частью. Обособляется со временем и племенная знать -- главы родов, сильных патриархальных семей. киевский русь христианство

Выделяется и знать, чьим основным качеством является воинская доблесть, мужество. Поэтому вся эта демократия переходного периода к государству приобретает военный характер. Военный дух пронизывает весь строй жизни этого переходного общества. Грубая сила, меч лежат в основе выделения одних и начавшегося принижения других. Но традиции старого строя еще существуют. Действует племенное собрание -- вече. Князья и воеводы еще выбираются народом, но уже просматривается стремление сделать власть наследственной.

Сами выборы со временем превращаются в хорошо организованный спектакль, который ставят сами князья, воеводы, представители знати. В их руках вся организация управления, военная сила, опыт. Сам этот народ перестает быть единым. Основную часть племени составляли «люди» -- «людины». Это определение означает в единственном числе «свободный человек». У восточных славян в таком же смысле использовалось название «смерд», что означало «добрый человек», т. е. зажиточный, свободный. Но среди «людей», «смердов» стали выделяться «вои», которые имели право и обязанность участвовать в войске и в народном собрании -- «вече». Вече в течение долгих лет оставалось верховным органом племенного самоуправления и суда. Степень богатства еще не являлась основным признаком неравенства, оно определялось другими обстоятельствами -- тем, кто играл основную роль в хозяйстве, кто был наиболее сильным, сноровистым, опытным.

В обществе, где преобладал ручной тяжелый труд, такими людьми были мужчины, главы больших патриархальных семей, так называемые «мужи», они среди «людей» стояли на высшей общественной ступеньке. Женщины, дети, другие члены семьи («челядь») подчинялись «мужам». Уже в это время в семье появился слой людей, находившихся в услужении,-- «слуги». На нижних ступенях общества обретались «сироты», «холопы», которые не имели семейных связей, а также совсем бедная часть соседской общины, которых называли «убогими», «скудными», «нищими» людьми. На самом низу социальной лестницы находились «рабы», занимавшиеся принудительным трудом. В их число, как правило, попадали пленные иноплеменники. Но, как отмечали византийские авторы, славяне по истечении определенного срока отпускали их на волю и они оставались жить в составе племени. Таким образом, весь строй племенной жизни периода «военной демократии» был сложным, разветвленным. В нем четко наметились социальные различия

форма правления на этапе разложения первобытно-общинного строя, когда возникает власть наследственного князя, опирающегося на военную силу своей дружины. Но эта власть ограничивалась остатками родовых отношений – вече.

Отличное определение

Неполное определение ↓

ВОЕННАЯ ДЕМОКРАТИЯ

термин, введенный в науч. оборот Л. Г. Морганом для обозначения организации власти в др.-греч. обществе на стадии разложения первобытнообщинного строя (распад родовой общины и смена ее соседской общиной). Приняв термин "В. д.", К. Маркс и Ф. Энгельс придали ему универсально-историч. значение. Позднее, в работах сов. историков этим термином стала обозначаться не только определ. форма организации власти, но и соответствующий ей этап в развитии первобытного общества. В. д. является заключит. этапом разложения первобытного общества и его преобразования в клас. (рабовладельч. или феод.) общество. Археологически она соответствует ранней поре металлов (бронза, раннее железо), внедрение к-рых повлекло за собой широкое развитие плужного земледелия, скотоводства, ремесла, обмена, а вместе с тем появление избыточного продукта, частной собственности и патриарх. рабства. В этих условиях одним из крупных факторов начавшегося процесса классообразования и становления отделенной от народа гос. власти явились грабит. войны в целях захвата чужих богатств и рабов, обогащавшие и усиливавшие воен. предводителей и объединившихся вокруг них дружинников. Опираясь на последних, военачальники, в особенности вожди повсеместно возникавших в это время союзов племен, постепенно захватывали власть в еще сохранявшихся органах первобытной демократии - родоплеменных советах. Значение нар. собраний падало, а родоплеменные советы превращались в специфич. органы В. д., к-рые с окончат. распадением общества на классы становились органами клас. диктатуры. В условиях В. д. "... органы родового строя постепенно отрываются от своих корней в народе, в роде, во фратрии, в племени, а весь родовой строй превращается в свою противоположность: из организации племен для свободного регулирования своих собственных дел он превращается в организацию для грабежа и угнетения соседей, а соответственно этому его органы из орудий народной воли превращаются в самостоятельные органы господства и угнетения, направленные против собственного народа" (Энгельс Ф., Происхождение семьи, частной собственности и государства, 1953, с. 170). Классич. примерами обществ на стадии В. д. являются греки гомеровской эпохи, римляне т. н. царского периода, кельты, германцы древние, норманны, ацтеки и др. Лит.: Маркс К., Конспект книги Льюиса Г. Моргана "Древнее общество", в кн.: Архив Маркса и Энгельса, т. IX, (М.), 1941; Морган Л. Г., Древнее общество, или исследование о линиях человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации, пер. с англ., 2 изд., Л., 1935; Толстов С. П., Военная демократия и проблема "генетической революции", "Проблемы истории докапиталистич. обществ", 1935, No 7-8; Косвен М. О., Очерки истории первобытной культуры, 2 изд., М., 1957. А. И. Першиц. Москва.

Этот термин был впервые введен выдающимся американским учёным - историком и этнографом Льюисом Морганом в работе «Древнее общество», чтобы охарактеризовать древнегреческое общество в переходный период от первобытнообщинного строя к государству, и был принят К. Марксом и Ф. Энгельсом. Маркс считал что то, что греческие писатели называют гомеровской или царской властью, так как основной отличительной её чертой является военное предводительство, можно назвать военной демократией, если к ней присовокупить совет вождей и народное собрание.

Военная демократия, как совершенно правильно, на наш взгляд, полагал и Ф. Энгельс, должна объединять вместе три обязательных элемента - военного вождя, который может быть наделён ещё и судебными полномочиями, но не должен обладать административными, народное собрание и совет вождей. Взгляды Ф. Энгельса близки современным представлениям о демократическом устройстве общества и разделении властей. Это, как мы сейчас сказали бы, три независимые ветви власти, составляющие суть концепции демократии.

Народное собрание, всякий участник которого наряду с этим был и воином, ополченцем, являлся таким же важным и необходимым органом власти, как и совет вождей и, собственно, сам вождь. Независимо от того, какой политической линии придерживалось собрание, было ли оно просто инструментом в руках знати или же, как это не раз бывало, выходило из под контроля власти, - никто (ни военный вождь, ни совет вождей) не имел каких-либо средств насилия или принуждения по отношению к нему, кроме традиций, обычаев, личного авторитета у простого народа.

Таким образом, мы выяснили, что военнаядемократия - этообщественное устройство переходного периода от первобытнообщинного строя к государству.

Можно предположить, что она приходится на тот период истории, когда древняя родовая организация находится ещё в достаточной силе, но, вместе с тем, уже появляется имущественное расслоение, зарождается знать и царская власть, и становится обычным делом превращение в рабов военнопленных.

Вожди ахейских племен, как показано в одном из рассказов Гомера, неоднократно похвалялись и своим богатством, особенно стадами одомашненных животных, и своим происхождением. Они неохотно говорят о народе, а если и говорят, то с презрением, но вот слова Одиссея о том, что он был избран от критян идти к Иллиону с кораблями, и что отказаться было невозможно, так как они были избраны властью народа, говорят о том, что народное собрание имело достаточную силу и власть.

Военная демократия отличается наличием большого разнообразия видов и форм её проявления. В одном случае она находится в определённой зависимости от полисного устройства, как это было в Греции и в некоторых других странах. В ином случае она может возникнуть в условиях кочевого (полностью или частично) образа жизни, как это было у славян или германцев.

Военная демократия была почти у всех народов и являлась последним этапом догосударственной эволюции общества. К ней можно отнести римскую общину периода царей, а также греческие полисы «эпохи Гомера». Если рассматривать это явление с точки зрения археологии, то эпохе военной демократии будет соответствовать период начала использования металлов, что привело к изменениям в экономическом и политическом устройстве обществ.

У восточных славян в восьмом веке и первой половине девятого начало образовываться общественное устройство, которое историки позже назовут термином «военная демократия». Это переходный период от первобытного строя с племенными собраниями, вождями, которые избирались всеми, племенным ополчением к первоначальному государственному образованию с сильной властью центра, объединяющей всех жителей страны, которые уже начинают сильно отличаться по материальному, правовому положению и роли в обществе.

ВОЕННАЯ ДЕМОКРАТИЯ - особая общественно-политическая стадия в переходный период от первобытнообщинного строя к классовому, на которой еще сохраняются элементы старой, родоплеменной организации общества и появляются новые черты, свидетельствующие о складывании предпосылок для формирования государственности. Термин ввел в научный оборот Л. Г. Морган в работе «Древнее общество» для обозначения организации власти в древнегреческом обществе на стадии разложения первобытнообщинного строя. Процесс разложения родовой общины объяснялся рядом экономических и социальных причин.

Успехи в развитии хозяйства: постепенная смена подсечно-огневой и переложной систем земледелия на пашенную; создание более усовершенствованных орудий труда; отделение ремесла от сельского хозяйства - все это приводило к изменениям в социальной структуре общества. Исчезала жесткая необходимость использования совместного труда всей общины (рода) - появилась производственная возможность выхода отдельных семей из общины, захвата ими участков общинной (пахотной) земли в частную собственность. Соседские отношения теперь становились важнее, чем кровнородственные связи - на смену родовой общине (у славян - верви) приходила община соседская (территориальная).

В этой общине нарастало имущественное и социальное неравенство. Частная собственность и увеличение полученного прибавочного продукта (результата труда) на присвоенных участках земли, а также войны (межплеменные столкновения) обогащали и усиливали определенную (небольшую часть) соплеменников. У них рождалась потребность в такой организации общества, которая обеспечила бы неприкосновенность владений. Следовательно, появлялась необходимость создания нового социального слоя, стоящего на страже земельных границ соседской общины и имущества. Постепенно занятие исключительно военным делом становилось постоянным - появлялась профессиональная вооруженная сила (дружина), а с ее помощью военные предводители (князья) и знать (боярство) захватывали административно-политическую власть и превращали ее в наследственную.

В то же время не вся общинная земля сразу перешла в частное владение - в общей собственности оставались луга, выпасы, лесные и речные угодья. Сохранялась и личная свобода общинников и привычный порядок решения важнейших вопросов - народные собрания (у славян - вече). В минуту внешней опасности на защиту территории общины вставало народное ополчение. Все это были остатки демократии, характерной для родоплеменного строя.

Таким образом, сочетание новых и старых общественных элементов создавало своеобразие переходной формы организации общества, в котором новые элементы еще не могли сразу утвердиться, а старые - быстро отмереть. Эту переходную форму определяют как военную демократию, так как в народном собрании участвовали вооруженные воины, а авторитет и власть вождя подкреплялись имевшейся у него военной силой.

Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012, с. 87.

Период разложения первобытнообщинного строя характе­рен существенными изменениями и в формах общественной организации. Имущественное неравенство порождало и обще­ственное неравенство. Из общей массы членов рода выделяет­ся обособленная группа вождей, военачальников, жрецов.

Появление войн как постоянного промысла способствова­ло развитию военной техники и военной организации. В этих условиях большое значение приобретает военный предводитель. Поначалу это был обычный старейшина, но в дальнейшем, как правило, появлялся особый военный вождь племени или союза племен, оттеснявший на задний план других старейшин.
Возникла специфическая организация власти, которую Маркс
и Энгельс вслед за Морганом назвали военной демократией.
Это была пока демократия, потому что еще сохранялись все
первобытные демократические учреждения: народное собрание,
совет старейшин, племенной вождь. Но, с другой стороны, это
была уже иная, военная демократия, потому что народное собрание было собранием лишь вооруженных воинов, а военный
предводитель, окруженный и поддерживаемый своей дружи­
ной, приобретал все больше влияния и власти за счет других
старейшин. Система военной демократии еще предполагала ра­венство всех воинов: каждый участник грабительского похода имел право на свою долю добычи. Но, с другой стороны, она уже не знала фактического равенства: не только военный предводитель, но и его приближенные и дружинники забирали себе большую и лучшую часть награбленного. Эти лица, используя общественное положение, обращали в свою собственность лучшие участки земли, приобретали большее количество скота, брали себе большую часть военной добычи. Свою власть они использовали для защиты личных интересов, для удержания в повиновении рабов и неимущих соплеменников. Вошедшее в обычай замещение родовых должностей из определенных се­мей превращается в почти неоспоримое право этих семей на их занятие. Власть вождей и военачальников становится наслед­ственной и усиливается вследствие постоянных войн. Вокруг вождя группируются его приближенные, образующие военную дружину, которая с течением времени выделяется в качестве особой привилегированной общественной группы. Это зародыш постоянного войска.

Старая родовая демократия все более уступает место новой форме общественной власти - военной демократии, по имени которой эпоха распада родового строя получила условное на­звание эпохи военной демократии. Это была демократия, по­скольку, несмотря на имущественное и общественное расслое­ние, племенная верхушка была вынуждена считаться с мнени­ем рядовых членов племени. Наряду с дружиной определен­ную роль в управлении обществом играют все взрослые бое­способные мужчины племени, образующие народное собрание. Сохраняются и другие родовые учреждения: вожди, совет ста­рейшин. Но характер этих учреждений существенно изменяет­ся. Вожди и старейшины, представляющие богатые патриар­хальные семьи и опирающиеся на вооруженную дружину, фак­тически решали все дела. Народное собрание, как правило, лишь выслушивало их решения. Так органы общественной власти все более отрываются от народа и превращаются в органы гос­подства и угнетения, в органы насилия по отношению как к своему народу, так и к другим племенам. «Военачальник, со­вет, народное собрание,- писал Энгельс,- образуют органы родового общества, развивающегося в военную демократию. Военную потому, что война и организация для войны стано­вятся теперь регулярными функциями народной жизни».

В свою очередь органы родового строя по мере разложения первобытнообщинного строя, социальной дифференциации первобытного общества в результате дальнейшего разделения труда трансформируются либо в органы «военной демократии», либо в органы политического властвования, характерные уже для раннеклассового общества. По традиции, идущей от Л. Г. Моргана, генезис институтов военной демократии связывается с тем этапом в эволюции родового общества, на котором ко­мандование войском стало важнейшей формой управления, а общинная организация переросла границы рода, фратрии и ста­новится племенной. В ряде случаев (как, например, у ироке­зов) эта организация разрослась до масштабов конфедерации племен. Единого определения военной демократии у Моргана нет, он выделяет те или иные ее черты в их конкретно-истори­ческих проявлениях у разных народов. Правда, попытку обоб­щить эти черты он сделал: «Это была особая организация, не имеющая параллели в современном обществе, и она не может быть описана в терминах, принятых для монархических учреж­дений. Военная демократия с сенатом, народным собранием и назначенным и избранным полководцем - таково приблизи­тельное, хотя и не совсем точное, определение этой столь свое­образной формы правления, принадлежащей исключительно древнему обществу и покоившейся на чисто демократических учреждениях».

Военная демократия обычно связывается с периодом, ког­да мирному состоянию патриархальных общин приходил ко­нец, а ведение войн приобретало все большее значение. Для пополнения числа рабов, труд которых начинает использовать­ся уже в эпоху патриархата (домашнее или семейное рабство), требовались военные набеги. Военная добыча играла особую роль в экономике общины, являясь дополнительным (а подчас и основным) источником существования.

Военная организация племени накладывала отпечаток на учреждения родовой демократии: «Грабительские войны уси­ливают власть верховного военачальника, равно как и подчи­ненных ему военачальников; установленное обычаем избрание их приемников из одних и тех же семейств мало-помалу, в осо­бенности со времени утверждения отцовского права, перехо­дит в наследственную власть, которую сначала терпят, затем требуют и, наконец, узурпируют...» Разделение военных и гражданских функций управления наступило не сразу, оно про­изошло, вероятно, уже в период создания конфедераций племен, организуемых в целях обороны или для военных набегов и захвата добычи и рабов.

Однако видеть в войнах единственную причину перестрой­ки организации общественной власти в общинах было бы не­верно. Следует назвать в ряду таких причин усложнение струк­туры производства, вызванное совершенствованием произво­дительных сил. Это позволяло совершенство­вать как орудия плужного земледелия, так и оружие и военное снаряжение. Углубление имущественного неравенства, диффе­ренциация хозяйственной деятельности и имущественных от­ношений, эксплуатация труда пленников вели к стратифика­ции общества, а вместе с ней к столкновению групповых и лич­ных интересов. Появлялась необходимость в придании внут­ренней организации общины большей гибкости, не ослабляя при этом дисциплины «осадного положения». Возрастала и роль внешних контактов племени, вынужденного заключать воен­ные союзы с другими племенами, т.е. появлялась функция «внешних отношений».

Решение внутренних споров и претензий переносилось в совет старейшин родов. Вождь становился верховным арбит­ром племени, хотя роль собрания в решении общих дел от­нюдь не падала, а даже возрастала. Но речь шла уже об уровне племени или конфедерации племен, т.е. прежде всего об уров­не военной организации. Более того, народное собрание, как и совет старейшин, превращалось в постоянный орган управле­ния со своей процедурой. Это собрание «панку» по родовому признаку у хеттов; собрание боеспособных воинов в Древнем Шумере, собрания рядовых свободных граждан «гожень», о которых известно из китайских древних источников; народ­ные собрания «сабха» или «самити», упоминаемые индийски­ми хрониками, народные собрания древних германцев эпохи раннефеодального (варварского) государства, скандинавские тинги, древнерусские вече были, очевидно, преемниками дав­них традиций родовой и военной демократии. Такая преемствен­ность особенно отчетливо прослеживается на классическом примере Древней Греции.

От сходки сородичей времен родовой демократии народное ахейское собрание отличалось не только более сложной проце­дурой своего проведения, но и расширением круга своих пол­номочий. Оно решало вопросы войны и примирения с соседя­ми, раздела добычи, переселения, изгнания или казни преда­телей, проведения общественных работ, наконец, оно обсуж­дало кандидатуру и выбирало вождя. Можно сказать, что если раньше общинники от мала до велика толпились вокруг засе­дающего совета старейшин, выражая криками согласие или несогласие с его решениями, то теперь собрание превратилось в работающий орган, на который допускались только взрослые воины-мужчины и на котором каждый воин имел право выска­заться.

В начальный период военной демократии наблюдалось широкое участие рядовых общинников во всех сферах жизни общины. Народное собрание, совет и вождь-военачальник были постоянными органами управления. «Это была наиболее раз-, витая организация управления, какая вообще могла сложиться при родовом строе; для высшей ступени варварства она была образцовой»,- писал Ф. Энгельс.

Демократические черты «поздней» военной демократии на первый взгляд во многом еще напоминали общественный по­рядок родовой демократии. Вместе с тем, несмотря на повы­шение роли собрания, оно уже являлось не собранием всего взрослого населения общины, а собранием только воинов. В мирное время это было собрание свободных общинников-соб­ственников, причем из круга его участников были исключены женщины, пришельцы и рабы. Иными словами, собрание эпо­хи военной демократии, его решения, уже не совпадали с ин­тересами всего взрослого населения, принадлежащего к дан­ному роду, племени. Присвоение большей и лучшей части военной добычи, дани или прибавочного продукта общины родоплеменной верхушкой не могло не вести к постепенному отстранению рядовых общинников от повседневного управле­ния общинными делами, к усилению позиций племенной ари­стократии в управлении, проявлявшей тем большую агрессив­ность и стремление к упрочению своего положения, чем боль­ше, война становилась естественным состоянием обществен­ной жизни.

Если в эпоху родовой демократии ограничения на учас­тие в органах публичной власти носили чаще всего половоз­растной характер, то у племен индейцев Северной Америки в эпоху военной демократии ограничения на участие в уп­равлении уже были связаны с иными критериями: «Демок­ратические основы политического управления этих племен постепенно сужались, и власть все больше сосредоточива­лась в племенном совете, в заседаниях которого принимали участие четыре класса должностных лиц: 1) мирные вожди; 2) военачальники; 3) жрецы -хранители племенных святынь; 4) заслуженные воины, заменившие собой участие вооружен­ного народа».

Как ни велика была еще роль народного собрания в жиз­ни племени, основную роль играли племенная знать и вождь. Прежде их сила заключалась в моральном авторитете, те­перь - в богатстве, родовитости, влиянии на рядовых общин­ников, а вождя - ив военных заслугах перед племенем. Воз­вышению военачальника-вождя способствовала формировав­шаяся вокруг него группа воинов, живших в основном воен­ным промыслом (дружинников). Усиление роли племенной аристократии как самостоятельной социальной силы в управ­лении жизнью племени происходило и по мере того, как пле­менная организация получала преобладание над родовой и разрушалось кровнородственное единство коллектива. Влия­ние племенной знати увеличивалось и в результате сочетания управления отдельным родом с управлением всей общиной как социально цельной единицей.

Свои экономические и социальные привилегии племен­ная аристократия и вождь стремились передать по наследству. В целом происходила борьба демократических и олигархичес­ких начал в управлении. Одним из инструментов этой борьбы была постепенная сакрализация власти вождя, в которой пле­менная знать видела важный фактор укрепления и своих по­зиций, поскольку они охранялись авторитетом этой власти.

Следует отметить, что ученые XIX-начала XX в. в боль­шинстве своем переоценивали «патерналистские» элементы в общинной жизни. В действительности принцип старшинства в роду и родословная служили лишь дополнительным обо­снованием претензий племенной верхушки на укрепление сво­их экономических и социальных позиций в период, когда ее попытки узурпировать власть наталкивались на сопротивле­ние рядовых общинников. В этих же целях использовались жреческие функции. О разнообразии средств, используемых родовой знатью для упрочения своей власти, свидетельству­ют исследования этнографов: это и внесение за молодых об­щинников выкупа за жен, и так называемые престижные пиры, и проведение расчистки общинных земель за свой счет и т.д. Но за всем этим скрывалось присвоение совокупного приба­вочного продукта общины и использование труда общинни­ков в самых различных формах: подношения с урожая или удачной охоты; право первого доступа к военной добыче; «доб­ровольная» работа общинников на землях старейшин. К чис­лу упомянутых средств относились и союзы знати (мужские союзы).

В то же время интересы племенной аристократии подчас вступали в конфликт и с интересами вождя и дружины. Л.Г. Морган говорил о конфликте гражданской власти в лице совета с военной в лице высшего военного вождя. Соперниче­ство этих двух сил способствовало в течение довольно длитель­ного времени сохранению суверенитета народного собрания, по­скольку последние могли апеллировать к нему, к примеру, что­бы использовать его право смещать вождей. В повествовании Геродота о скифах показана относительно значительная роль народного собрания, несмотря на далеко зашедшее социальное расслоение и образование наследственной родовой и военной аристократии. В данном случае народное собрание можно, на наш взгляд, рассматривать как важный инструмент «равнове­сия властей» - родоплеменной и военной. В тех же общностях, в которых родоплеменная и военная власть были собраны, образно говоря, в единый кулак и персонифицировались од­ним вождем-предводителем, иерархизация организации влас­ти и ее обособление от остального населения зашли уже дале­ко (здесь, видимо, уже имело место «правительство без госу­дарства»).

Иерархическое начало, отчетливо выраженное в поздней военной демократии, стало со временем основой политической организации формирующегося классового общества и государ­ственности. Следует, однако, уточнить, что военная иерархия местами не получила развития, к примеру, в полинезийских обществах, где власть оставалась в руках родоплеменной зна­ти, или же в обществах тропической Африки, где сакрализация и иерархпзация власти шли по пути выдвижения религиозных руководителей общины или «гражданского» вождя. Особые формы приобрело отчуждение управленческой власти в вос­точных обществах, характеризовавшихся большими особенно­стями классообразования. (Выявление этих особенностей, став­ших объектом научной дискуссии, - предмет отдельного ис­следования.) Напротив, у кочевых племен и народов, находив­шихся в состоянии войны на протяжении веков, военная демократия часто сохранялась как устойчивая форма организа­ции общественной власти 1 .

Исследование процесса иерархизации управления к отчуж­дения функций властвования на поздней стадии военной де­мократии часто рассматривается современной наукой через при­зму феномена «вождизма» как предтечи отношений классового господства и подчинения и формирования органов политичес­кого властвования и государственности.

Период «вождизма» как переходный период от военной де­мократии к государственности со всеми ее признаками выде­ляется специалистами по истории древности, востоковедами, этнографами у различных народов: у индейцев майя и индей­цев Северной Америки, у народностей Сибири, Африки, у обитателей островов Океании, у народов Дальнего Востока

Большинство исследователей, опираясь на данные историчес­кой науки, этнографии и археологии, на анализ содержания мифов и древнейших памятников письменности, считают, что формированию государства предшествовали предгосударственные властные структуры. Некоторые авторы (прежде всего Л. С. Васильев) ввели в научный оборот новое (и пока еще вы­зывающее споры) понятие протогосударства - чифдом (от англ, chief- вождь), которое охватывает период формирования го­сударства.