Говоря о теме правового положения отдельных социальных групп населения в Древней Руси, необходимо выделить основополагающие положения, которые обусловили важность и актуальность проводимого исследования. Демократизация нашего общества, обращение к общегуманистическим ценностям связаны с изучением истории. Необходимо знать истоки идей, борьбы мнений, иметь возможность точно и беспристрастно анализировать прошлое, чтобы выявить перспективные исторические тенденции и логику развития, определить пути дальнейшего совершенствования экономической и социально-политической структуры общества.

В настоящее время возникают острые дискуссии по поводу различных институтов истории социального уклада: соотношение между коллективным характером русского земледелия (общины) и индивидуальным крестьянским хозяйством (семейным хозяйством); формы собственности и способ организации трудового коллектива; детерминанты развития производительных сил в сельскохозяйственном производстве; кооперация и интеграция в АПК; взаимосвязь между собственностью и политической властью и т.д. Практические выводы могут способствовать достижению наивысших результатов в общественно-экономическом производстве и эффективному функционированию экономики.

Основой экономики Руси издревле было сельское хозяйство. Многие современные явления и действия совершаются на основе исторического прошлого. Поэтому, чтобы понять настоящее, надо знать историю.

Цель курсовой работы - рассмотреть и проанализировать правовое положение отдельных социальных групп населения в Древней Руси.

Задачи курсовой работы:

–рассмотреть общественный строй Древнерусского государства,

–перечислить виды социальных групп и их правовое положение,

–проанализировать политическое, культурное и экономическое расслоение в Древнерусском государстве.

Объект исследования: социально-экономическая и социально-правовая дифференциация населения в Древней Руси.

Предмет исследования: правовое положение отдельных социальных групп населения в Древней Руси.

В курсовой работе использованы принципы и методы:

Принцип научности проявляется в том, что в курсовой работе используются источники, подлинность и точность которых на данное время не вызывает сомнения;

Принцип объективности заключается в том, что в курсовой работе были использованы печатные материалы, отражающие различные версии и взгляды на процесс становления древнерусского феодального права;

Метод историзма отразился в том, что древнерусское феодальное право мы рассматривали как в динамике собственного развития (процесс кодификации), так и в контексте развития древнерусского государства в целом;

Формально-юридический метод заключается в формально-юридическом анализе событий и фактов, имеющих правовое значение;

Библиографический метод основан на том, что для написания курсовой работы была изучена и проанализирована научная и учебная литература, посвященная истории древнерусского государства и права IX - XVI веков.

При написании курсовой работы были использованы в качестве источников тексты договоров Руси с Византией и Русская Правда, а также учебная литература, монографии и статьи из специализированной периодики.

1. Социальная структура и правовое положение феодального населения Древней Руси

1.1. Социальная структура населения Древней Руси

Для характеристики социально-политического строя Древней Руси, который схематично представлен на рисунке 1, можно использовать такие источники, как свод законов «Русская правда».

Рисунок 1. Социальная структура населения Древней Руси

«Русская правда» называет основным населением страны свободных общинников - людинов или людей (отсюда: сбор дани с крестьян - общинников - полюдье).

«Русская правда», рассматривая людинов, указывает, что они объединились в сельскую общину-вервь. Вервь обладала определенной территорией, в ней выделялись отдельные экономически самостоятельные семьи.

Вторая большая группа населения - смерды. Это, возможно, не свободные или полусвободные княжеские данники. Смерд не имел права оставлять свое имущество непрямым наследникам. Оно передавалось князю. С развитием феодальных отношений эта категория населения увеличивалась за счет свободных общинников.

Третья группа населения - рабы. Они известны под разным названием: челядь, холопы. Челядь-это раннее название, холопы - более позднее. «Русская правда» показывает рабов полностью бесправными. Раб не имел права быть свидетелем на суде. За его убийство хозяин не нес ответственности. Наказанию за побег подвергался не только раб, но и все, кто ему помогал.

Рабство было 2-х видов - полное и неполное. Источники полного рабства: плен, продажа себя в рабство, женитьба на рабыне или выход замуж за раба; поступление на службу к князю тиуном, ключником, ратайным старостой и незаключение договора и т.д. Однако полное рабство было неоднородным. Основная масса рабов выполняла черную работу. Их головы оценивались в 5 гривен. Рабы -надсмотрщики, управляющие, ключники были на другой ступеньке социальной лестницы. Голова княжеского тиуна оценивалась в 80 гривен, он мог уже выступать свидетелем на суде.

Неполные рабы-закупы появились в ХП веке Закуп- это разорившийся общинник, пошедший в долговую кабалу за определенную ссуду (купу). Он работал слугой или в поле. Закуп был лишен личной свободы, но у него сохранялось свое хозяйство и он мог выкупиться, вернув долг.

Небольшой группой зависимого населения Руси были рядовичи. Их жизнь тоже была защищена пятигривенным штрафом. Возможно, это были не пошедшие в холопство тиуны, ключники, старосты, мужья рабынь и т. д. Судя по «Русской правде», они были мелкими административными агентами.

Другая небольшая группа - изгои, люди, лишившиеся своего социального статуса: холопы, отпущенные на волю, общинники, изгнанные из верви и т. д. Видимо, изгои пополняли ряды городских ремесленников или княжескую дружину, особенно во время войны.

Довольно большой группой населения Руси были ремесленники. Города по мере роста общественного разделения труда становились центрами развития ремесла. К ХП веку в них насчитывалось свыше 60 ремесленных специальностей; русские ремесленники иногда производили более 150 видов железных изделий. На внешний рынок шли не только лен, пушнина, мед, воск, но и льняные ткани, оружие, изделия из серебра, пряслица и другие товары.

С ростом городов, развитием ремесленничества связана деятельность такой группы населения, как купцы. Уже в 944 г. русско-византийский договор позволяет утверждать существование самостоятельной купеческой профессии. Следует помнить, что каждый купец в те времена был и воином. И у воинов, и у купцов был один покровитель - бог скота Велес. Через Русь пролегали важные торговые пути по Днепру и Волге. Русские купцы торговали в Византии, в арабских государствах и в Европе.

Свободные жители городов пользовались правовой защитой Русской Правды, на них распространялись все статьи о защите чести, достоинства и жизни. Особую роль играло купечество. Оно рано начало объединяться в корпорации (гильдии), называвшиеся сотнями.

Необходимо выделить и такую группу населения Древней Руси, как дружинники («мужи»). Дружинники жили на княжеском дворе, участвовали в военных походах, в сборе дани. Княжеская дружина- это составная часть аппарата управления. Дружина была неоднородна. Наиболее приближенные дружинники составляли постоянный совет, «думу». Они именовались боярами. С ними князь советовался по важным государственным делам (принятие православия Владимиром; Игорь, получив от Византии предложение взять дань и отказаться от похода, созвал дружину и начал советоваться и т. д.). Старшие дружинники могли иметь и свою дружину. Впоследствии бояре выступали в роли воевод.

Младшие дружинники исполняли обязанности судебных исполнителей, сборщиков штрафов и т.д. Княжеские дружинники составляли основу нарождающегося класса феодалов.

Дружина была постоянной военной силой, которая пришла на смену всеобщему вооружению народа. Но народные ополчения еще долгое время играли большую роль в войнах.

1.2. Особенности правового положения феодалов

В процессе развития феодальных отношении повсеместно происходил процесс превращения родоплеменной знати в собственников земля, феодалов. Прямые захваты общинных земель способствовали росту феодального землевладения и ускоряли формирование класса феодалов.

Высшей социальной группой в Киевской Руси были великие и удельные князья. Они являлись крупнейшими землевладельцами Руси. В "Русской Правде" нет ни одной статьи, в которой бы прямо определялось правовое положение князя. И в этом, видимо, не было никакой необходимости. Сосредоточение в его руках законодательной, исполнительной, военной и судебной власти делало его и верховным собственником всех земель, входящих в состав княжества. Одним из начальных способов установления княжеской собственности на землю была финансово-административная реформа княгини Ольги. Отменив полюдье и заменив его определенными ставками дани и другими повинностями, она тем самым положила начало превращению дани в феодальную ренту. Другим способом установления собственности князя на землю являлось строительство городов на окраинах княжеских сел, где князья эксплуатировали холопов и обезземеленное крестьянство: закупов, изгоев и т. д.

После крещения Руси христианская Церковь все дела по семейной жизни взяла в свое исключительное ведение и распоряжение. Она объявила семейную жизнь религиозно — нравственным установлением, налагающим на членов его нравственные обязательства и ответственность. Основа семейной жизни – венчальный брак, имевший широкое распространение только в среде высшей знати, получил таинственное освящение и был возвышен до значения союза Христа с Церковью. По «градского закону», помещенному почти во всех списках кормчих книг, «брак есть мужа и жены сочетание и сбытие (общение) во всей жизни, божественной и человеческой правды общение», где под «сочетанием» понимается договор, заключаемый родителями о женитьбе детей и имевший строго юридическое значение. Решительно и строго восстав против практиковавшихся на Руси многоженства, безнравственного «умыкания» невест, против существования так и называвшихся «невенчальных» жен, а также против беззаконных расторжений браков и различных семейных правонарушений, Православная Церковь установила точные правила, обусловливающие христианский семейный союз и охраняющие его святость, прочность и неприкосновенность. Церковными иерархами принимались меры по уничтожению обычаев, которыми сопровождалось заключение браков и других семейных обычаев у язычников, а также по распространению аскетических понятий об отношениях между супругами, о власти мужа над женой и отца над детьми. На Руси они были разрозненно зафиксированы в имевших большое распространение Кормчих книгах, «Книге Пчеле», церковных уставах князей, статье в «Изборнике Святослава», «Законе Судном людем», поучениях отцов церкви и т.д., и только к XVII в. оформились в 50-ю главу Кормчей «О тайне супружества», рассматривавшую понятие брачного союза, форму его установления и прекращения, определение и значение условий и препятствий его заключения.

«Заповеди» митрополита Георгия предписывали «без венчания жон не поимати никому же, ни богату, ни убогу, ни нищему, ни работну», но его преемник митрополит Иоанн отдавал себе ясный отчет, что хотя о венчальном браке речь могла идти только для представителей высших кругов общества, они часто совершали нарушения церковных установлений, в связи с чем упоминаются соответствующие наказания (епитимьи, отказ от причащения). Для этого же сословия был характерен и ряд послаблений в отношении соблюдения всех брачных канонов, предписываемых церковью:

1) Запрет на брак с иноверцами. «Иже дщерь благоверного князя даяти замужь в ину страну, иде же служат опреснок и съкверноедению не отметаются, недостойно зело и неподобно правоверным сотворити своим детем сочетание: божественный устав и мирскый закон тоя же веры благоверство повелевает поимати». За преступную связь с иноверцем «русска» (так называет женщину Устав князя Ярослава) наказывалась насильным пострижением в монашест- во; позже в ряде земель наказание ограничивалось штрафом. Этот запрет не распространялся на великих княжон, многие из которых были выданы замуж за королей-католиков. Но стоит отметить, что, следуя церковному предписанию, русские княжны не отправлялись в языческую Половецкую Степь или мусульманскую Волжскую Булгарию. По византийскому закону, берущему начало с заповеди Константина Великого и затем оформленному в церковный канон, настрого запрещались браки «с народом, приверженным к особым и чуждым обычаям, по сравнению с ромейским устроением, особенно же с иноверным и некрещеным, разве что с одними франками». В трактате Константина Багрянородного «Об управлении империей» прямо указывается невозможность заключения подобного брака, несмотря на его потенциальную общественную пользу, то есть основную функцию династических союзов. Этот канон строго соблюдался, в Х в. его нарушили в силу вышеупомянутых причин лишь трижды: две не порфирородных византийки — внучка Романа I Лакапина и Феофано, племянница Иоанна I Цимисхия, стали женами болгарского царя Петра и германского императора Оттона II соответственно, и Анна, сестра Василия II и Константина VIII была отдана за специально ради этого принявшего христианство Владимира Святославича. Византийский двор старался дать наилучшее объяснение этим неравным бракам и всякими тонкими ухищрениями оправдать такое унижение его гордости. Однако в последующие столетия Византия, считаясь с требованиями времени и политической ситуацией, установила традиционные матримониальные союзы с наследницами франкской империи Германией, Италией, Францией, франкскими знатными родами Сирии, а также Русью и Венгрией. А в XII в. известен случай брачного союза православного и мусульманки – старший брат Андроника Комнина женился на дочери эмира.

2) Запрет на брак с близкими кровными родственниками. Древнерусской женщине запрещалось вступление в брак с лицами, близкими ей не только по крови, но и по свойству, а также по духовному родству возможному или будущему. В «Уставе о брацех» говорится о запретах близкородственных брачных отношений до шестого «колена» (степени родства). За нарушение этого предписания по византийскому закону наказывали плетьми, а по статье 14 «Устава» Ярослава «аще ближний род поимется», назначался денежный штраф и разлучение. Для княжон этот запрет не соблюдался и не наказывался, так как матримониальные союзы и внутри рода Рюриковичей, и с представителями иностранных династий часто совершались с очень большой степенью родства, на которые были необходимы специальные разрешения глав церквей. Например, на брак Сбыславы Свято- полковны и Болеслава III требовалось специальное согласие папы Пасхалия из-за родства третьей степени. В XIII веке в Польше часто совершались княжеские бракосочетания между родственниками четвертой и пятой степени (например, в 1251 г. польский князь Пшемыслав выдал замуж за опольского князя Владислава свою сестру Евфимию, приходившуюся ему родственницей в четвертой и пятой степени родства). В Византии хотя и без венчального брака, практиковалось сожительство с очень близкими родственниками: император Мануил Комнин от своей племянницы Феодоры имел сына, а его кузен Андроник в разное время состоял в связи с её сестрой Евдокией, а также с другой кузиной Феодорой, вдовой иерусалимского короля Балдуина III, и имел от неё двоих детей. Брак короля Свейна со своей родственницей из Швеции, для закрепления союза с королем Яковом против датского короля Магнуса, всего лишь разгневал архиепископа, видимо, слегка отрицательно от- реагировавшего на это событие8. Зато четвертая степень родства «помогла» Людовику VII и Алиеноре Аквитанской санкционировать необ- ходимый им церковный развод с помощью дружески настроенного архиепископа Сана, в то время как папа Евгений III предложил им при- мирение.

3) Брачный возраст. Церковь исходила при этом из бытового факта абсолютной родительской власти над детьми в этом вопросе, но зато и обязывала родителей своевременно решить его. В «Правилах святых отец» она черпала такую общую норму: «Подобает всякому христолюбящему попечение имети о домашних своих, прежде всего о чистоте: егда будет отрок 15 лет, ино их пытати господарю, и аще восхощет пострищися, ино их отпустить; аще ли не восхощет, ино отрока женити, а отроковицу замуж дать». На деле церковные браки на Руси заключались и значительно раньше 15-летнего возраста, особенно в княжеской среде. Обычная терминология летописных записей о княжеских браках - «вда» (замуж), «ожени», «повеле» (жениться) соответствует именно довольно молодому возрасту княжеских детей, вступавших в брак, прежде всего, исходя из политических мотивов. По византийскому законодательству, существовавшему в славянском переводе и вполне легитимному на Руси, женщины могли вступать в брак с тринадцати лет (Эклога, 8 в.), и с двенадцати лет (Прохирон, 9 в.) Однако и эти низкие возрастные требования не всегда соблюдались: княжна Верхуслава Всеволодовна, когда её «выдавали замуж», была «млада суще осьми лет», и родители долго плакали, отправляя её к мужу. Восьмилетней прибыла в 1179 г. в Константинополь Агнесса, дочь Людовика VII, для заключения
брака с одинанадцатилетним наследником византийского императора Мануила Комнина Алексеем, но свадьбу отложили из-за молодости жениха и невесты, которая состоялась через год. После смерти Мануила и Алексея, Агнесса (Анна) в 1182 г. стала женой нового императора Андроника Комнина, которому в то время было уже за шестьдесят лет. Следует отметить, что перед подобными свадьбами – перед приездом иностранных невест всегда составлялся брачный контракт между родителями в письменном виде, который или вступал в юридическую силу после совершеннолетия супруга, или расторгался (на- пример, новый византийский император Никифор Вотаниат расторг подобный контракт Константина, сына предыдущего императора Михаила Дуки и дочери Роберта Нормандского). Большая разница в возрасте не помешала заключению брака между Констанцией, дочерью Фридриха II Гогенштауфена и никейским императором Иоанном III Дукой Ватацем в 1241 г., хотя и привела к отлучению этих двух императоров от церкви папой римским. Польская княжна Агнешка была просватана за сына Всеволода Ольговича в возрастетрех лет. После заключения подобных браков дети отдавались «кормильцам» и «кормилицам» на воспитание. Как считал Б.А. Романов, политическое значение подобных княжеских браков не может заслонить и их значение как поощряемого церковью «противоблудного» средства15. Только в XV в. митрополит Фотий обратился к новгородцам с запрещением венчать «девичок менши двунацати лет». В Скандинавии же девушки вступали в брак в 15-22 года, а юноши – с 17 лет и старше, нередко после боевых или торговых путешествий, дружинной службы, возмужания и приращения своего имущества, что было особенно характерно для изгоев, пытавшихся заручиться поддержкой могущественных соседей в возращении родного трона. В связи с этим свадьбы после помолвки нередко откладывались на годы.

4) Многоженство (наличие другой семьи). В отеческих правилах митрополита Иоанна сказано: «Тожъ створи (отлучению предать), иже безъ студа и безъ срама две жены имеют». Но сохранившееся как языческий пережиток вплоть до XVII в., многоженство было характерно для всех слоев общества, не исключая и княжеский. Источниками отмечены Святослав Игоревич, Владимир Святославич в дохристианское время, а также Святополк Изяславич, Ярослав Всеволо- дович, Ярослав Владимирович Галицкий как имеющие нескольких жен или наложниц и побочные семьи, хотя они, конечно, не были исключениями такого безнравственного с точки зрения церковной морали образа жизни. У большинства соседних с Русью народов наблюдается такая же тенденция. Например, князь Ольдржих (XI в.) взял новую жену, не расторгнув старого брака, «ибо в те времена, если кто желал, мог иметь и двух и трех жен; для мужчины не было грешно увести жену другого, а для женщины не было грешно выйти замуж за чужого мужа. Если мужчина удовлетворялся одной супругой, а женщина одним мужем, тогда считалось позорным: люди жили как глупые животные, пребывая в общем браке». Польский князь Владислав Герман имел сына Болеслава от законной жены Юдифи, дочери чешского князя Вратислава, а также Збигнева от наложницы, однако как в случае с Владимиром Святославичем, факт более низкого по матери происхождения князя не помешал отцу разделить наследство поровну. По сообщению Адама Бременского, первый шведский король-христианин Олав Шетконунг, отец Ингигерд-Ирины, тоже имел сына от наложницы, который наследовал власть после легитимного наследника (сына от законной жены Эстред)20. Норвежский конунг Магнус Голоногий (кон. XI в.) до свадьбы с Маргретой, позже прозванной Девой Мира, дочерью шведского конунга Инги, имел сына от «женщины низкого рода» и от наложницы, в то время когда в стране действовали нормы Гулатинга, запрещающие иметь более одной жены (за вторую жену нужно было заплатить епископу три марки, за наложницу – полторы и оставить их или удалиться из отечества и потерять имущество). Более того, в Скандинавии известны случаи женитьбы конунгов на представительницах низшего сословия, в частности, рабынях, как, например, конунг Адильс взял в законные жены рабыню Ирсу.

Митрополит Иоанн характеризовал тех, кто «иже без студа и бес срама 2 жене имеют», живущими по-скотски и «иже поял третью жену и иерей благословил, ведая или не ведая, да извержется». Следовательно, священник благословлял князей и бояр на брак, зная о существовании у них законной жены. В любом покаяльном сборнике можно найти епитимьи «невенчанным» женам (наложницам). Б.А. Романов указывает, что именно в верхах общества трудности борьбы за бытовую программу-максимум усугублялись социально-бытовым весом паствы. Существовала определенная такса за откуп от епитимий (10 литургий за 4 месяца и по возрастающей), выплачиваемая именно, по словам митрополита Нифонта, «царем или иными богатыми согрешающими», которые ничего не меняли в своем грешном поведении. Стоит отметить, что эти «вторые» жены при живой первой не принадлежали к княжескому роду и, соответственно, не имели никаких юридических прав в отличие от их общих с князем детей. Например, Ярослав Осмомысл заставил бояр присягнуть именно сыну от наложницы, сожженной боярами как соперницу венчанной Ольге Юрьевне, Олегу на галицкое княжение в обход старшего, законного наследника Владимира. В свою очередь Владимир Ярославич, после смерти первой жены Болеславы Святославны, «бе бо любезнивъ питию многомоу и доумъı не любяшеть с моужми своими и поя оу попа женоу и постави собе женоу», что повергло в негодо- вание бояр: «…не хотим кланяться попадье…чтоб попадью отпустил (развелся), а взял княжну где хочет, понеже им от того стыд и поношение несносное…» В княжеской среде этот брак тоже не был одобрен, и даже родство с детьми от этого союза считалось «непохвальным». Однако такой пример мезальянса – чуть ли не единственный, зафиксированный источниками случай в Древней Руси за данный хронологический период, и не может свидетельствовать о наличие такого рода матримониальной практики в княжеской среде, хотя летописи отмечают, что большинство князей «многих жен (женщин) любили», что тоже противоречит нравственному облику князя-христианина. В аспекте благородности происхождения жен князей Древняя Русь явно контрастирует с Византийской империей, где как василевсы, так и унаследовавшие царство императрицы не слишком стояли за знатность рода и любая красивая женщина или мужчина были всегда в их глазах достаточно приличной партией. Что касается брачной морали, то практически все императоры имели фавориток, которые получали все почести, достойные цариц, и которые зачастую становились их очередными женами после смерти или вынужденного пострижения в монастыре предыдущей супруги. Не отличались нравственностью и императрицы Зоя I Карбонопсина, Феофано, Зоя II Порфирогенита, вступавшие во внебрачные связи с целью свержения супругов, не говоря уже о представительницах императорских семей раннего средневековья, погрязшего в интригах и цареубийствах.

5) Количество браков. Число замужеств ограничивалось: нормы христианской морали позволяли не более двух, ибо ««первый брак - закон, второй - прощение, третий - законо-преступление, четвертый - нечестие: понеже свиньское есть житие». Большинство князей в Древней Руси в течение жизни венчалось именно дважды, в основном, после смерти первой супруги. Исключения составляют Ярослав Святополкович волынский и Рюрик Ростиславич киевский, трижды состоявшие в браке. Для княгинь на Руси не было характерно после смерти супруга вступать в новый брак, но такие случаи известны (например, исключительный случай второго замужества вдовы Владимира Давыдовича черниговского за ханом Башкордом). Однако в Западной Европе это считалось обычной практикой среди привилегированного сословия, независимо от возраста женщины, и многие русские княжны после смерти первых мужей повторно сочетались браком: Анна Ярославна, Анастасия Ярославна, Евпраксия Всеволодовна, Малфрид Мстиславна. Византийская церковь крайне неодобрительно относилась ко второму, и тем более третьему браку и категорически запрещала четвертый. Патриарх не дал причастия и не разрешил причащаться целый год Никифору Фоке, женившемуся во второй раз на императрице-регентше Феофано в 963 г. из-за недопустимости брака вдового царя с царицей-вдовой. Третье венчание императрицы Зои (которой в момент его заключения в 1042 г. было уже за шестьдесят лет) и Константина Мономаха освещал не патриарх, видимо, в силу благочестивых соображений. А два священника, обвенчавших в третий и в четвертый раз императора Льва VI, были расстрижены, а сам император был подвержен патриархом отлучению от причастия и недопущению в храм. Но после церковного собора 907 г., утвердившего низложение патриарха, четвертый брак императора был признан законным, от чего зависело подтверждение прав на трон незаконнорожденного будущего Константина VII Багрянородного.

6) Образ жизни замужней женщины. Церковь налагала запреты в отношении поведения женщины в семье и вне дома: «ногу на ногу возложив, седети грех есть»; «пьяньство жен отлучает от мужь», «…аще жена без мужня слова иметь ходить с чюждими людьми, или пити, или ясти…» и др. По свидетельствам эпиграфики и нарративных источничков, княгини и боярыни были участницами праздничных пиров: «Всеволод, князь киевский, приде и с женою, и с всеми бояры на сватьбу…»; «посла князь Рюрик шюри на своего с женою, тысяцкого с женою, иные многи бояре с женами по Верхуславу за Ростислава». Княгини наряду с боярынями участвовали в обедах и пирах не только по случаю княжеских свадеб, но также и при взаимных визитах родственников, и на «господских» праздниках, часто совпадающих с постными днями. Такая же линия поведения (участие в пирах) наблюдается и в соседних с Русью странах. В Скандинавии жены, дочери и сестры конунгов даже сами устраивали торжественные пиршества (особой свободой по сагам пользовались Сигрид Гордая и её внучка Ингигерд, впоследствии жена Ярослава Владимировича). Из-за престижа сидеть на почетном месте на пиру между Альвхильд, наложницей Олава Святого и матерью норвежского конунга Магнуса Доброго, и Астрид, законной вдовой последнего, постоянно происходили скандалы, причем норвежский король отдавал предпочтение мачехе, повинуясь скандинавскому этикету. В Польше король Болеслав вместе с супругой, «имел двенадцать друзей- советников, с которыми, а также с их женами, он, освободившись от всех забот и совещаний, любил пировать и веселиться и с ними дружески обсуждал секретные дела государства.

Христианской церкви византийского образца принадлежит также и установление входящего в нормы брачного права определенного свадебного ритуала, с заимствованием черт славянской обрядности. О влиянии давних брачных традиций на нормы семейного права свидетельствуют русские памятники Х - XI вв., упоминающие предварительный брачный сговор, которому предшествовала своеобразная помолвка после успешного принятия сватовского посольства в доме невесты. Однако она не была заимствованием элемента византийского обряда: известно, что в Х в. сватов к великой княгине Ольге слал древлянский князь Мал. Обычно посольство состояло из близких родственников жениха и бояр с женами, которые везли с собой роскошные подарки: драгоценную утварь, меха, ткани: «…посла князь Рюрик Глеба князя шюрина своего с женою Чюръıноу с женою инъıи многи бояре с женами ко Юрьевичю к великомоу Всеволодоу в Соуждаль по Верхоуславоу за Ростислава а на Борисов день вда Верхоуславоу дщерь свою великъıи князь Всеволод и да по неи многое множьство бещисла злата и сребра а сватъı подари велики даръı и с великою честью поусти». По русскому обычаю, помолвке сопутствовала трапеза у родителей невесты, продолжавшаяся несколько дней, а то и недель в княжеской среде, а в качестве ритуальной пищи готовили пирог-каравай, кашу и сыр. Разрезание сыра закрепляло помолвку, а отказ жениха от невесты, правда, не княжеских кровей, но имев- шее большую важность для последних, после этой процедуры карался штрафом: «…за сыр гривну, а сором еи три гривны, и а что потеряно, за то еи заплатить…». В источниках не освещены случаи отказа каким-либо князем от помолвленной невесты, даже если такое случалось, то, видимо, сразу же считалось поводом к военным действиям за оскорбление чести княжны, которых, очевидно, и так было предостаточно. Брачный сговор (ряд) был следующим элементом установления супружеского союза на Руси. Так как судьбу детей-подростков решали родители, то они договаривались о размерах приданого и предполагаемом дне свадьбы после официально- го согласия самих молодоженов, в том числе не- весты. В источниках есть свидетельства того, что на Руси - в отличие, например, от Чехии и Литвы - интересы вступающей в брак женщины все же учитывались ее родственниками. Летописный рассказ о полоцкой княжне Рогнеде, у которой её отец спрашивал согласия на брак с князем Владимиром и которая не пожелала выйти за него замуж, несмотря на свой легендарный характер, тем не менее, факт. Это подтверждается наличием подобного ритуала в скандинавском свадебном обряде, допускавшего знакомство молодых людей друг с другом. Даже после сговора между родственниками брачующихся требовалось получить согласие невесты: «Ни с твоей и ни с чьей другой стороны не было бы разумным заставлять Рагнхильд идти замуж, если не будет на то ее согласия». Рагнхильд, дочь норвежского конунга Магнуса, племянника Харальда Сурового (сер. XI в.), отказала Хакону ввиду его не такого высокого происхождения, и свадьба была на некоторое время отложена. Отсутствие права свободного выбора женщиной жениха рассматривается как серьезный аргумент в пользу тезиса о приниженном социально-правовом положении русских женщин, в том числе княжеского происхождения, в Х-XIII вв. Однако «Церковный устав» Ярослава предусматривал желание женщины выйти замуж по своей воле:

1) когда «девка не восхощет замуж, а отец и мати силою дадут», и если при этом «что девка учинит над собою, то отец и мати митрополиту в вине»;

2) когда, наоборот, «девка восхощет замуж, а отец и мати не дадят ей замуж» и тоже она «что створит над собою» - родители опять «митрополиту в вине».

В чешском и литовском праве в таком случае наказывались не родители, а девушка за самовольный выход замуж (она лишалась своей доли имущества, приданого). Дети древнерусских князей, начиная с рождения, воспитывались в духе послушания к родительским решениям и четко представляли, что выбор супругов для них будет зависеть от конкретной политической ситуации и авторитета их отцов или ближайших родственников, поэтому случаи причинения насилия из-за немилого супруга или супруги в высших слоях общества отсутствуют в источниках. Поскольку брачный сговор имел, прежде всего, характер политико-имущественной сделки, заключительное решение действительно принималось родителями или родственниками невесты. Однако это не являлось ограничением прав именно княжон: брачные дела княжичей, как правило, тоже вершили
родители: «Всеволод [Ольгович] ожени сына своего Святослава Василковною…»; «повеле Дюрги [Владимирович] Мьстиславу, сынови своему, Новегороде жениться…».

После приезда в дом жениха со сватовским и своим посольствами, приданым и подарками в самое ближайшее время совершалось церковное венчание (хотя оно могло произойти и в доме невесты после определенного соглашения родителей). Древнерусские источники Х — XV вв. почти не содержат полного описания его элементов. Краткое описание молитв и церковных обряды действий есть лишь в соответствующих «уставах» и «чинах» требников XV в., элементы которых, безусловно, использовались и в более раннее время. Венчание происходило часто «межи Рожеством и крещением» после обедни либо вечером, и обычно это таинство над княжескими отпрысками осуществляли епископы.

Большинство описаний венчания составлено не ранее XVI в., по которому жених становился по правую руку священника, невеста - по левую и получали «по единой свещи горящей». После надевания перстней (золотого - мужчиной, железного - женщиной) новобрачные «сплетали десныя рукы», священник же кадил на них «фимиам» и молился «велми гласно»; обратившись на восток, благословлял брак, «жизнь мирну и долголетну», желал «имети чада и внучата, наполнения дому благодатью и красотою». После вкушения «крови Христа» молодых трижды обводили вокруг аналоя. Но многие элементы свадебного обряда оставались почти без изменений
на протяжении столетий. В день свадьбы невеста находилась вначале в «хоромех» отдельно от жениха, что символизировало ее неизвестность будущему супругу (отсюда и само название «невеста», т. е. «неизвестная»). Этот термин как нельзя лучше соответствует большинству ситуаций замужества древнерусских княжон (выходя за иноземных правителей, они встречались с ними в первый раз только перед венчанием; также, несмотря на довольно близкую степень родства с между ветвями Рюриковичей, молодожены часто не были знакомы). Перед поездкой к венцу невесту осыпали хмелем — «к веселью», вносили ритуальные предметы: шубы (к богатству), незашитые соломенные тюфяки и даже просто снопы (к легким родам) и т. п., берущие свое начало из языческой обрядности. Венчание проходило обычно в центре волости, подвластной жениху, или по дороге к нему при скоплении многих гостей (чем выше был статус князя, его отца или отца невесты, тем больше Рюриковичей собиралось на торжество). Так как княжны- невесты были слишком юны, до их возмужания с ними находилась кормилица, служанки и священник, присланные из отцовского дома. За княжеской свадьбой следовали великолепные празднества, пиры во дворце, раздача денег народу и весомые дары церкви.

Спорным является вопрос о существовании в Древней Руси «купли жен», известной как брачный обряд многим славянским народам (отголоски которого сохранились до сих пор в виде свадебных песен и обычаев) и выросший, видимо, из выкупа за похищения девушек и описанный арабскими авторами. Позднее выкуп трансформировался в вено (от скандинавского vingaef) — предбрачный подарок жениха невесте и её родителям. Возможно, именно в качестве вена княгиня Ольга получила во владение Вы шгород, а Рогнеда – село Предславино. Вено могло состоять из денежных средств, территориальных владений, военной поддержки, а также других выгодных отцу невесты положений. Например, Владимир Святославич отдал завоеванную Корсунь византийским императорам в вено за их сестру Анну. При заключении союзных отношений между Ярославом Владимировичем Мудрым и Казимиром I Справедливым посредством свадьбы последнего с сестрой великого князя Марией были согласованы специфические условия вена: «…и рече Казимиру ели отець твои победив мене, и полони людии мои за ся, то даими за вено и собра Казимир людии его Руси полоненых осьмсот, кроме жен и детей, и еда за вено Ярославу, шурину своему». Стоит отметить, что вено выплачивалось даже в случае несостоявшейся свадьбы (из-за смерти жениха), что свидетельствовало о нерушимости договора помолвки.

По польскому законодательству в состав вена (dotalitium, reformatio) входила стоимость приданого невесты, а также привенок (superdotalitium) – то, что муж приписывал к приданому, обычно одинаковый с ним по размерам. Но по польским законам вено не означало дар, делаемый женихом родителям невесты (как у русских), в котором исследователи видят воз- награждение за вывод девушки из её рода, а дар мужа, свидетельствовавший о его любви и заботе. По чешским законам вено состояло из подарка отца невесты (dos) и подарка мужа (dotalitium), видимо, откуда и на Руси стало проявляться двойственное значение термина «вено» («…убо муж да възратит жене и вено, аще възят что от нея ино»), что полностью исклю- чает существование «купли» в истории русского права. В высших слоях общества средневекового мира приданое имело исключительное значение, в большинстве случаев из-за его потенциальных размеров матримониальный союз и заключался.

Приданое древнерусских княжон, также как и иностранных принцесс, приезжавших на Русь, состояло из «большого богатства». Г.В. Глазырина считает, что приданое княгини Ингигерд, получившей в вено (предбрачный дар жениха) Адельгьюборг с прилегающими к ней землями, составляло равноценный дар, скорее всего, де- нежные средства, сопоставимые со стоимостью доходов, получаемых с данной территории.

Таким образом, приданое показывало, что женщина переходила из дома отца в дом мужа как лицо самостоятельное, имеющее собственность, а посредством вена её личность и самостоятельность признавались и обеспечивались мужем от всякого с его стороны нарушения.

Образ жизни большинства княгинь был достаточно традиционен. Судя по летописным свидетельствам, помимо официальных приемов и торжеств основные занятия благоверных жен состояли в следующем: «должность материнскую хранясчи, научали чад своих словесам и закону Божию, яко же милости и благонравию… ни о чем более не прилежала яко о милости и милостины, обидимых и страждущих в напастех охраняла и засчисчала….прилежала труды и рукоделие, швение златом и серебром, яко для себя и своих детей, паче же для монастыря». Социальный статус княгинь ничем не уступал княжескому – для народа они считались такими же защитницами и милостницами, как и князья, даже с более высокой степенью заступничества (на подобие высокого влияния образа Богоматери).

В Византии каждое рождение детей в императорской семье сопровождалось пышными церемониями. Анна Комнина так пишет о своем рождении: «Вожди синклита и войска совершили, разумеется, славословие, принесли дары и оказали почести, все выражали самую большую радость, танцевали, пели … по прошествии нескольких дней родители удостоили меня венца и императорской диадемы».

Что касается обучения, то в княжеской семье всем детям независимо от пола давалось одинаковое образование (за исключением военного дела), и княжны, становясь матерями, имели необходимый уровень знаний и навыков для обучения последующих поколений. Летописями отмечено высокое положение княгинь как советчиц мужей во внутренних делах не только семьи, но и государства. В.Н. Татищевым подчеркивается, что жена великого князя Святослава Всеволодовича и его любимец Кочкарь были не просто его единственными советчиками в борьбе
против Рюрика Ростиславича в 1180 г., но «более, нежели он, Киевом владели» (имели большую власть над общественным мнением). В «Книге о церемониях» Константина VII Багрянородного, посвященной описанию процессий, празднеств, аудиенций, пиров, налагаемых в виде обязанности на царя тяжелым и неумолимым этикетом, которые он делил с царицей, принимавшей в большинстве случаев жен сановников. «Когда нет августы- невозможно устраивать празднества, давать пиры, предписываемые этикетом». Перед царицей и ее гостями совершался медленный торжественный танец с факелами. Во время приемов иностранных посольств императрица давала им аудиенцию, приглашала их к обеду вместе с дамами их свиты, осыпала их подарками и любезностями. На придворных обедах она садилась за стол вместе с царственным супругом, с сенаторами и сановниками, удостоившимися чести быть приглашенными к столу. По раннесредневековым византийским обычаям, византийская царица была больше чем жена и соправительница василевса. Со дня восхождения на трон она приобретала в своем лице всю полноту верховной власти и могла появляться публично без сопровождения императора. В конце IX в. и на протяжении всего Х в., может быть, под влиянием мусульманского Востока, несколько более строгий церемониал предписывает императрице замыкаться в гинекее, носить более плотные покрывала, не так охотно приглашает ее появляться на публичных торжествах. Но с конца XI в., когда Византия начала вступать в более непосредственные сношения с Западом и иностранные принцессы стали вступать на трон, строгость этикета, если таковая и существовала прежде, окончательно была поколеблена, и древний церемониал отошел в область предания.

Однако стоит отметить и негативные моменты жизни женщин княжеского происхождения – в нередкие моменты междоусобных сражений они вместе с детьми следовали за мужьями в их постоянных военных перемещениях из города в город (как и традиционно византийские императрицы), но часто попадали в плен к очередному недругу супруга, содержались в его лагере до заключения перемирия и выплаты выкупа. Пребывание княгини в плену соответствовало её высокому социальному статусу, и к ней и её свите скорее относились как к гостье, чем к пленнице. Зато представительницы византийского правящего дома, хоть и не подвергались пленению, часто отправлялись в ссылку и насильно постригались в монахини, как традиционный вариант избавления от заговорщиц или родственниц умершего императора при смене власти.

Например, в 1148 г. севастократорисса Ирина, невестка Мануила Комнина, была вторично обвинена в заговоре против императора, и без следствия, без суда ее сначала удалили из столицы, но затем заключили во Влахернском дворце (императорской резиденции) с лишением всех привилегий и даже одежд, принадлежавших ее императорскому званию. Однако часто царственные особы возвращались из ссылки (как Феофано, жена Романа II, Зоя Карбонопсина, мать Константина Багрянородного, Зоя II и Феодора III) и продолжали полноценно осуществлять функции императрицы. Также и византийские императоры в случае взятия в лен родственниц вражеских правителей, принимали их со всеми почестями, соответствующими их статусу (например, жена султана Килич-Арслана вместе с двумя детьми после взятия Никеи была доставлена в Константинополь, где Алексей Комнин подобающе её принял и вскоре отправил к мужу)

Древнерусское бракоразводное право также возникло вместе с принятием христианства и распространением венчального брака. Византийским законом развод разрешался в случае отсутствия одного из супругов в течение более трех лет без всяких известий (нереалистичная ситуация для верховного правителя страны), а также за доказанное прелюбодеяние. Но в императорской семье, хотя последнее обстоятельство и случалось очень часто, официальные разводы не практиковались, часто императоры или претенденты на трон отправляли жен в монастыри ради необходимой последующей женитьбы. Зоя II Порфирогенита и её третий муж Константин Мономах вообще заключили официальный акт, названный «дружеским контрактом», должным образом скрепленный сенатом, возвращавший супругу свободу, предусматривающий прекращение всяких близких сношений и получение любовницей императора чина при дворе и отдельных покоев во дворце64. А император Константин VI пытался обманом развестись с женой
Марией, обвинив её в попытке отравления, но этот довод не был признан патриархом действительным, что все-таки не помешало императору заточить законную супругу в монастырь и жениться на другой. В русском юридическом быте были и иные поводы к признанию брака недействительным, а основанием к его прекращению, как и везде, считалась лишь смерть одного из супругов. По Уставу «Ярослава» «…аще подумаеть жена на своего мужа зельем, или иными людьми, а она иметь ведати, что мужа ея хотят убити, аще жена без мужня слова иметь с чюждими людьми ходити или пити или ясти, или опроче дому своего спати, а о том уведает муж; аще ли жена иметь, опроче мужа своего воле ходить по игрищам… а мужь иметь съчивати а она не послушает…; аще жена на мужа наведеть тати…» и т. д. Правами на развод по физиологическим причинам, официально признанный в XII в., обладали равным образом оба супруга, но пользовались ими, в основном, мужчины. Важной причиной развода в княжеской среде было неподобающее отношение мужа к супруге, которым воспользовался в междоусобном конфликте Мстислав Мстиславич Удатный и забрал у князя Ярослава Всеволодовича свою дочь: «…не достоит тебе княжескую дочь женою иметь, понеже ты, забыв к ней данное при браке обесчание, имел ея не яко жену, но яко рабу, и наложницы ею ругаются. И когда ты мне и ей своея данной роты не сохранил, того ради она уже от роты своея свободна».

В памятниках канонического происхождения есть указания на некоторые особые поводы к разводу. Правом разлучения по ряду из них обладали оба супруга, например в случае принятия монашества мужем или женой, но с обязательным согласием другого супруга на разлучение и пострижение. Соглашение такого рода изложено летописцем под 1228 г.: «Святослав отпусти княгиню свою по свету: всхотевши еи в монастырь, и дасть еи наделок мног». Византийская царевна Евдокия, дочь Алексея Комнина, таким же образом прекратила свой брачный союз в начале XII в., постригшись в основанном её матерью монастыре. Правом развода по ряду поводов обладал только мужчина. Муж мог потребовать разлучения под предлогом «порчи жены». Так, Ярослав Святославич, готовясь войне с Владимиром Мономахом, «умыслил с женой своею, Владимировою внукою, без всякой причины о нея развестись…»; волынский князь Роман Мстиславич, начиная войну с Рюриком Ростиславичем, намеревался «пустить» жену свою, дочь Рюрика, принудив ее к пострижению, а через несколько лет после победы над бывшем тестем постриг его самого вместе с женой. Подобная ситуация характерна как для северных, так и южных соседей Руси. Например, слепой Магнус «не любил ее (Кристин, дочь Кнута Лаварда и Ингеборг Мстиславны) и отослал ее назад в Данию, и с тех пор его положение стало ухудшаться. Все ее родичи очень невзлюбили его». В Византии неугодных императриц отсылали в монастырь, как и в Западной Европе неугодных жен – например, Филипп I Французский, сын Анны Ярославны и Генриха I, заточил свою первую жену Берту Фрисландскую в замок и сочетался вторым браком с женой графа Анжуйского Бертрадой, за что был отлучен от церкви папой Урбаном II, и отлучение продолжалось даже после смерти законной жены Филиппа.

«Роспуст», или самовольный развод без видимых причин, о котором идет речь в последних примерах, был объектом борьбы, как церкви, так и княжеской власти в отношении подданных. Церковь принимала развод лишь как уступку человеческой слабости, и вся церковная литература была буквально пронизана идеей о божественности происхождения, а потому нерасторжимости брака («не мозите жен у мужей отимати, яко тем же законом совъкупишася и на том же судищи стати имуть…») Нормативные документы, отразившие наказания за «роспусты» без ведома церковных властей, указывают на пристальное внимание представителей клира к нравственной стороне брачных отношений. При самовольном уходе мужа от жены с него кроме штрафа в пользу церкви взималась большая сумма как своеобразная компенсация за «сором» (моральный ущерб), а также этому всегда предшествовал или следовал военный конфликт с родственниками бывшей жены. Зато в Скандинавии, судя по сагам, не было ничего проще, чем придумать повод для развода, чаще всего инициированного именно женщинами: например, одна из главных персонажей «Старшей Эдды» Гудрун сшила мужу Торвальду рубаху с большим (женским) вырезом, которую тот надел, что считалось основанием для развода. Затем Гудрун соблюла процедуру: объявила о разводе с мужем у супружеской постели, на пороге дома и на общем тинге, и все три раза при свидетелях, после чего её развели и имущество разделили, а согласно условиям брака, заключенным во время помолвки, Гудрун полагалось половина семейного имущества, которым она сама управляла в течение брака.

В церковных нормативах оговариваются и случаи, которые ни при каких обстоятельствах не могли быть поводом к разводу. Так, в XII - XIII вв. брак налагал на супружескую чету обязанности по взаимному уходу и содержанию в случае болезни. Даже если у жены или мужа обнаруживалась «слепота ли долгаа болезнь», «лихий недуг», «про то нельзя их пустить, тако же и
мужа». В княжеской среде, где близкие родственные отношения между князьями играли приоритетную политическую роль, причины нравственно-психологического порядка, «несовместимость характеров» вряд ли принимались во внимание и, соответственно, не считались достаточно веским поводом к «разлоучению». Даже Ярослав Осмомысл, давно невзлюбивший жену и имевший наложницу, не мог сразу развестись, опасаясь шуринов. Но, вздумав «пустити Ольгу» после смерти Глеба Юрьевича, натолкнулся на народный протест, возглавляемый боярами, которые расправились с наложницей Настасьей, «смущавшей князя со княгинею и детьми» и вынужден был продолжать «с женою жить, как надлежит, порядочно». Но, следует отметить, что древнерусским источникам практически не известны случаи повторного замужества овдовевших княгинь (исключение разве что составляет побег вдовы черниговского князя Владимира Давыдовича в Половецкую степь и свадьба с ханом Башкордом). В этом смысле скандинавская вдова вела себя гораздо свободнее («имела право сама решать свою судьбу») , и саги пестреют описанием вторых, третьих и даже четвертых браков вдов конунгов (например, Сигрид Гордая была замужем за Эйриком Победоносным шведским, Свеном Вилобородым датским, а среди мужей одной из главных действующих лиц «Старщей Эдды» Гудрун были Торвальд, Торкель, Болли и Торд). Повторные браки являлись традицией в западноевропейских и скандинавских странах, которую переняли приехав туда русские княжны (Софья Владимировна, Анна Ярославна, Малфрид Мстиславна, Анастасия Ярославна), а также возвращавшиеся туда иностранки-вдовы русских князей (как Рикса, вдова Владимира Всеволодовича новгородского; Кунигунда, вдова Ярополка Изяславича).

Единственной причиной прекращения церковного княжеского брака кроме нескольких исключений, ещё раз подтверждавших правило, являлась смерть одного из супругов. Соответственно в христианском учении о семье важную часть занимает вопрос об отношении к вдовам, призывающий об особом к ним отношении, как потерявшим своих защитников. В большинстве случаев, как подтверждают многие источники, древнерусские княгини, став вдовами, не только не попадали под власть родственников-опекунов (в отличие от западноевропейского юридического быта), но и обладали полнотой власти в отношении завещанного имущества. В духовных грамотах князей есть свидетельства передачи женам права старшинства в семье (ведь и Русская Правда рекомендовала в случае вдовства «детям воли не дать»). Среди таких опекунш была великая княгиня Ольга и, например, Ольга Романовна, вдова Владимира Васильковича Волынского, который завещал жене свободу выбора: «оже захочет в черницы, то пойдет, а же не восхочет идти, а как ей любо». Вдовами княгини чаще всего становились именно тогда, когда являлись вторыми супругами довольно зрелых князей, намного старших по возрасту. Чаще всего, они оставались при дворе одного из сыновей и доживали свою жизнь, пользуясь высоким авторитетом. Многие княгини уходили в монастырь, однако это не было обязательным условием нового образа жизни после смерти мужа, так как принятие монашеского пострига практиковалось ими и при живом супруге. В случае насильного пострижения семьи Рюрика Ростиславича, жена великого князя Анна Всеволодов на не захотела расстричься подобно супругу и даже приняла схиму, объявив, что она «хочет бога просить о своих грехах, нежели суетнаго мира княжением веселиться». Однако письменным древнерусским источникам практически не известны случаи повторного замужества овдовевших княгинь.

Таким образом, семейно-брачный статус древнерусских княгинь являлся примером и важной характеристикой всего брачного права Древней Руси, основанного на ещё не полностью утвердившейся в XI-XIII вв. церковной доктрине, подчинявшей женщину сначала отцу, а затем мужу. С принятием христианства Церковь, узаконивая венчальный брак, выступала в качестве регулятора матримониальных дел и соблюдения условий, необходимых для заключения брака, что, в конечном счете, отвечало интересам женщины. Но в среде высшего древнерусского сословия, как и в соседних западных странах, так и в Византии, эти правила воспринимались не слишком богобоязненно, хотя князья и бояре стали первыми проводить в жизнь новые христианские законы, начав венчаться в церкви. Для княжон часто опускались такие церковные запреты, как ранний брачный возраст, браки с близкими кровными родственниками и иноверцами, что, прежде всего, отвечало государственным интересам, поэтому не воспринималось, видимо, так критически. Брак в средние века служил средством объединения двух семей – причиной перемещения капиталов и собственности (в качестве приданого), основой для взаимовыручки и взаимной помощи членов этих семейств, базой для увеличения политической значимости данных семей и основой для создания политических альянсов. Общеизвестный факт – внешнеполитические связи средневековых государств постоянно находили выражение в виде матримониальных союзов правящих династий.

Положение древнерусской княгини в браке было достаточно свободным: он заключался не без её согласия (вероятно, иногда и вынужденного), в нем всегда присутствовала экономическая и психологически-личностная независимость от мужа, всегда было важно значение женщины как матери и воспитательницы нового поколения, тем более князей — наследников, при вдовстве княгиня могла свободно распорядиться своей дальнейшей жизнью — остаться в семье детей или уйти в монастырь, но в отличие от большинства соседних государств русские княгини не выходили повторно замуж, видимо, из- за своеобразия воспитания.

Бородин В.И.

Введение

Данная работа посвящена вопросу формированию сословий в России, их функциям и быту. Предметом моего исследования являются высшие сословия, крестьянство, казачество, духовенство. В течение долгого временного периода с древнейших времен координально менялись и дополнялись как привилегии, права так и социальный статус этих сословий.

Задача нашего исследования проследить эту эволюцию, начиная от времени зарождения сословия до шестнадцатого века. Безусловно, на XVII в история сословий не заканчивается, но именно XVII в стал для сословий своего рода апогеем развития.

Цель данной работы заключается в изучении сословий на разном этапе становления Российского государства.

Литература по данному вопросу достаточно многообразна, но я решил выбрать В.О. Ключевского, А.Н.Сахарова, А. Гордеева, В.И Буганова, Н.П. Павлова - Сильванского, т.к. эта учебная литература наиболее доступным образом описывает историю сословий на разных этапах. Н. П. Павлов-Сильванский увидел в эпохе Грозного переходный момент от феодализма к сословной монархии, Ключевский же наиболее полно описывает в 14 лекции превращение племен в сословия, в 20 состав общества в удельном княжестве, в 23 органы управления и т.д. Буганов описывает историю феодализма.

Данная статья разделена на шесть глав:

• Первая глава посвящена предпосылкам становлений сословий на раннем этапе истории. Описывается расселение славян, их форма быта, появляется политическая власть во главе с дружиной и князем.
• Вторая глава посвящена формированию государственности у славян, появлению такого общественного устройства как «военная демократия»
• Третья глава описывает сословия в 10-12 веке, которые пока отличались малорасчлененностью и грубостью очертаний.
• Четвертая глава «Россия в 13-15 веке» описывает сословия в условиях раздробленности, после освобождения от ордынского ига и создание Судебника 1497г.
• Пятая глава «Сословия в 16 веке» посвящена реформам Ивана Грозного в центральном и местном управлении.

Таким образом, исследовательская работа охватывает временной промежуток с Древнейших времен до начала XVII вв.

Предпосылки становления сословий

По-видимому, в эпоху расселения родовой союз оставался господствующей формой быта у восточных славян. Родственники жили особыми посёлками, не вперемежку с чужеродцами. Но это едва ли были цельные первобытные родовые союзы: ход расселения должен был разбивать такое общежитие. Родовой союз держится крепко, пока родичи живут вместе плотными кучами; но колонизация и свойства края, куда она направлялась, разрушали совместную жизнь родичей. Расселяясь по равнине, восточные славяне заняли преимущественно лесную её полосу. Такой ход расселения неизбежно должен был колебать крепкие дотоле родовые союзы восточных славян. Родовой союз держался на двух опорах: на власти родового старшины и на нераздельности родового имущества. Родовой культ, почитание предков освящали и скрепляли обе эти опоры. Но власть старшины не могла с одинаковой силой простираться на все родственные дворы, разбросанные на обширном пространстве среди лесов и болот. Место родовладыки в каждом дворе должен был заступить домовладыка, хозяин двора, глава семейства. В то же время характер лесного и земледельческого хозяйства, завязавшегося в Поднепровье, разрушал мысль о нераздельности родового имущества. Родичи могли помнить своё кровное родство, могли чтить общего родового деда, хранить родовые обычаи и предания; но в области права, в практических житейских отношениях обязательная юридическая связь между родичами расстраивалась всё более. В строе частного гражданского общежития старинный русский двор, сложная семья домохозяина с женой, детьми и неотделёнными родственниками, братьями, племянниками, служил переходной ступенью от древнего рода к новейшей простой семье и соответствовал древней римской фамилии. Это разрушение родового союза, распадение его на дворы или сложные семьи оставило по себе некоторые следы в народных поверьях и обычаях.

Государство становится, возможно, когда среди населения, разбитого на бессвязные части с разобщёнными или даже враждебными стремлениями, является либо вооружённая сила, способная принудительно сплотить эти бессвязные части, либо общий интерес, достаточно сильный, чтобы добровольно подчинить себе эти разобщённые или враждебные стремления. В образовании Русского государства принимали участие оба укачанных фактора, общий интерес и вооружённая сила. Общий интерес состоял в том, что все торговые города Руси с появлением наводнивших степь печенегов почувствовали потребность в вооружённой силе, способной оградить пределы страны и её степные торговые дороги от внешних нападений. Главным исходным пунктом, из которого выходили русские торговые караваны к черноморским и каспийским рынкам по степным рекам, был Киев. Как скоро здесь явилась вооружённая сила, доказавшая свою способность удовлетворять указанным потребностям страны, этой силе добровольно подчинились все торговые города Руси с их областями. Этой силой был варяжский князь со своей дружиной. Став носителем и охранителем общего интереса, подчинившего ему торговые города страны, этот князь с дружиной из вооружённой силы превращается в политическую власть. Так, в образовании Русского государства участвовали и общий интерес, и вооружённая завоевательная сила, потому что общий интерес соединился с завоевательной силой: нужды и опасности русской торговли вызвали к действию на её защиту, вооружённую дружину с князем во главе, а эта дружина, опираясь на одни племена, завоевала другие.

Формирование государственности у славян

В древнейшем Киевском периоде нашей истории высший класс распадался на два разряда лиц, различных по своему положению и происхождению: дружинников, бояр княживших и так называемым бояр земских.

Земское боярство образовалось в среде днепропетровских и ильменских славянских племен ещё до пришествия варягов. Боярами в древнейшее время назывались все сильнейшие люди страны, богатые землевладельцы, рабовладельцы и мужественные воители. Если производить слово боярин от прилагательного «болий» - больший, то значение этого слова: больший человек будет вполне соответствовать тому смыслу, в каком оно употреблялось в древности.

Из среды боярства в свою очередь выделялись лучшие люди: нарочитые мужи, становившиеся впереди других вследствие большого богатства, выдающихся личных качеств и заслуг. Из этой высшей знати первоначально города выбирали себе правителей. Древнейшие славянские князья правили землями вместе с лучшими мужами, старейшинами града. Позднее при варяжских князьях, эти старейшины призываются в совет князей в качестве представителей народа.

От земского боярства в первый век правления варяжских князей резко отличались бояре – дружинники. Земские бояре были славянского происхождения; Княжеская дружина до XI века была преимущественно варяжской. В дружинах XI – XII веков встречались также и люди из южных кочевников, половцев, хазар, турков, а также финов, угров.

Немногочисленные дружинники варварского и славянского происхождения не изменяли варяжского характера дружин первых князей. Варяги занимали первые места. С течением времени в дружины начали поступать все в большем числе славяне и с XI века преобладающим элементом их становится туземный, славянский.

Бояре – дружинники первоначально отличались от бояр земских не только происхождением в среде общества. Городские «нарочитые мужи» имели прочную оседлость, имели тесную связь с населением. Пришельцы варяги были подвижными воинами; не имея первоначально земельных владений, они жили военной добычей и содержанием, получаемым от князей, они были не земскими, но княжими мужами, были связаны только товариществом военной дружины. Дружина составляла личную рать князя, называлась по его имени Ярославля, Мстиславля и т.д., тогда как земские бояре назывались по именам городов - Ростовские, Новгородские бояре.

Дружина делила с князем его счастье беды; вместе с князем уходила из стольного, когда он терял над ним власть вследствие возмущения народа или победы соперника. Князь, как старший товарищ, делился с дружиной всем, что имел. Кроме дружины, постоянного отряда приближенных к князю людей, для которых война была привычным занятием, войско князей составлялось также из жителей городов и сел, набиравшихся по случаю похода.

Дружина жила одной жизнью с князем не только в военное время, с ней он советовался и в мирное время обо всех делах управления, князь совещался со всей дружиной, но относительно внутреннего управления князья совещались только с избранными советниками, со старейшей или большей дружиной. Эти старейшие дружинники носили название мужей или бояр, последнее мало- помалу вытесняло первое.

Младшая дружина называлась в древнейшее время гридь, гридьба; наименование гридь заменялось другими: отроки, детские. Эта дружина составляла главную, постоянную военную силу князя.

Старшие дружинники, будучи думцами князя, занимали высшие места в дворцовом и областном управлении; служили княжескими конюшими, посадниками-наместниками в главных городах, они же назначались на важные должности тысяцких- воевод земских полков. Эта видная должность передавалась иногда по наследству.

Значение старших дружинников поддерживалось тем, что они имели свои собственные дружины отроков, преданных им и подчиненных им, независимо от князя. Боярские отроки составляли особые отряды, не сливавшиеся с отроками, непосредственно подчиненных князю.

Младшие дружинники, отроки, занимали при княжеском дворе низшие должности, ключников, конюхов, им же поручалось управление менее важными и богатыми волостями. Военная и гражданская служба была для младшей дружины средством возвышения в старшею; отроки становились мужами, болярцы – боярами.

Дружинники не составляли замкнутого класса; доступ в дружину был открыт как витязям – иностранцам так и доблестным воинам русским. Лица других классов, поступая сначала в низший разряд дружинников, достигали затем за свои заслуги звания «княжа мужа» или боярина.

В среде боярства, даже в Галиции, где боярство отличалось наиболее аристократичным характером, были люди низшего происхождения.

Высший класс дружинников не был замкнутым, но он пользовался некоторыми привилегиями. Личность боярина – «княжа мужа» строже охранялась законом. Боярам принадлежала также привилегия передавать имущество по наследству, дочерям при неимении наследников мужского пола; имущество смерда при неимении сыновей не переходило к дочери, но отбиралось в пользу князя.

Итак, в VIII – первой половине IX века у славян стало складываться общественное устройство, которое исторически называется “военной демократией”. Это уже не первобытность с её равенством, племенными собраниями, вождями, но ещё и не государство с его сильной централизованной властью, объединяющей всю территорию страны. У вождей племён собиралось много богатств. Раньше их власть основывалась на мудрости, справедливости, авторитете. Теперь они превратились в племенных князей, чья власть основывается на силе. Дружина – профессионалы, не связанные ни с землёй, ни со скотоводством, ни с торговлей. Их добыча намного превышала результат работы простолюдина. Военный дух пронизывает весь строй жизни. Но сохраняются и старые традиции – народное вече, по-прежнему, выбирает князей и воевод, но выборы теперь больше напоминают спектакль.

Основная часть населения – смерд, люди, “людины” \ свободный человек \, среди которых стали выделяться “вои”, обязанные участвовать в войне. Основная роль в хозяйстве принадлежит мужчинам. Они находились и среди “людей” на высшей ступени общества. Женщины и дети – “челядь” – подчинялись “мужам”. На низшей ступени – “холопы” и “сироты”, на самой низкой – “рабы”, которых, со временем, отпускали на волю.

Таким образом, весь строй племенной жизни периода “военной демократии” был сложным, разветвленным. В нем четко наметились социальные различия. К концу VIII - началу IX в. экономические и социальные процессы в восточнославянских землях привели к объединению различных племенных союзов в сильные межплеменные группировки. Этому способствовало и дальнейшее развитие торговых связей, как бы стягивающих земли воедино, и религиозная общность.

Русь в 10- 12 веке

Политический и социальный строй древнейшей России X - XIII веков отличался грубостью и примитивностью. В основании политического строя лежал дуализм княжеской и вечевой власти; но ни взаимное отношение этих двух властей, ни внутренняя организация самого веча не опирались на твердо установленные начала. Несмотря на отсутствие правильной периодичности собраний, вече, несомненно, являлось правомерно действующим учреждением. Оно существовало повсеместно; его компетенция обнимала собою избрание и призывание князей, вопросы внешней политики - заключение мира и объявление войны, внутреннее законодательство - заключение ряда с князем, контроль за администрацией и судопроизводством, решение отдельных государственных вопросов. Однако при всей полноте своего политического значения вече не устраняло настоятельной потребности в князе, ввиду отсутствия правильной организации. Состав веча, порядок созыва его и ход совещаний, способ выработки вечевых постановлений - все было предоставлено случаю. Фактически вече могло получать значение лишь в чрезвычайные моменты народной жизни, при наличии сильных и определенных массовых настроений, которые могли объединить значительную часть местного населения. В обычное время вече заступалось князем, полнота власти которого совпадала с полнотой власти веча. Помимо управления, суда, военного дела, князь, наряду с вечем и независимо от него, обладал законодательными функциями (законы Ярослава и его сыновей о кровной мести, законы Владимира Мономаха о резе и т. п.). Отсутствие определенного порядка отношений между вечем и князем открывало широкий простор для насильственных столкновений и лишало государственную жизнь устойчивых оснований. Третий правительственный орган древнерусских княжеств - дружинная дума - не занимала самостоятельного положения в строе государственных учреждений и представляла собой совет при князе, политическое значение которого всецело определялось социальным положением дружинного класса. Управление отдельными округами, входившими в состав княжеств, было организовано на началах кормления. Сословная группировка древнерусского общества отличалась такой же малорасчлененностью и грубостью очертаний, как и строй государственных учреждений. Главным основанием общественного деления служил наиболее элементарный признак - факт личной свободы. Общество делилось на свободных, полусвободных и рабов. В среде самых свободных древний закон отметил лишь одно дальнейшее деление - на дружинников и свободных, не принадлежащих к дружине, причем принадлежность к дружине обусловливалось исключительно личной близостью к князю. Юридически однородная масса свободных людей подверглась, однако, заметному фактическому расчленению, экономическими факторами которого являлись землевладение и торговый капитал. Понятие земельной собственности уже зарождается, особенно в среде князей и дружинников, которые, благодаря частым переходам из области в область, раньше других классов общества чувствуют потребность фиксировать свое право на занятые ими земли. Так в среде дружинников формируется особый класс землевладельцев - бояр. Торговый капитал служит еще более сильным фактором общественной дифференциации. Слабо развитая государственная организация представляла, однако, еще слишком ненадежную охрану для свободы лица, в результате чего в древней России слагается - обычная принадлежность примитивных обществ - класс полусвободных.. Междукняжеские счеты, междуобластная рознь, социально-экономические антагонизмы внутри каждой области, наконец, культурный раскол между христианским меньшинством и массой, фактически косневшей в старом языческом мировоззрении, - все это держало киевскую Россию в состоянии хаотического брожения неустановившихся элементов, а примитивная государственная организация, скудное юридическое сознание не могли противопоставить этому брожению сколько-нибудь надежных сдерживающих рамок.

Государственное управление. В XI в. во главе Руси, как и прежде, стояли великие киевские князья, которые были уже не первыми среди других князей, а полноправными правителями страны. Потомки князей периода “военной демократии” теперь стали вассалами великого киевского князя. Прежние мужи племенных княжений превратились в бояр, старшую великокняжескую дружину. Рядом была и младшая дружина, где состояли люди менее знатные, более молодые. Но и те, и другие являлись слугами великого князя. Они исполняли его различные поручения - в военном деле, в управлении страной, в суде и расправе, сборе даней и податей, в области дипломатических отношений с другими государствами. В услужении князя были и личные слуги, личная дружина, где служили так называемые “отроки” и “детские”. Дружина старшая и младшая, которая прежде выполняла чисто военные функции, с конца Х в. и в течение всего XI в. все более превращалась в рычаг государственной власти. В городах князь опирался на бояр-посадников, в армии - на воевод, тысяцких, которые также являлись, как правило, представителями видных боярских родов. Сам великий князь руководил войском, организовывал оборону страны и направлял все завоевательные походы, нередко участвуя в них в качестве верховного военачальника, который шел впереди своего войска. Такими были и Владимир, и Ярослав Мудрый, и его сыновья и внуки. Великий князь руководил всей системой управления страной и судопроизводством. Его власть была - разнообразной и комплексной. В чьих интересах действовал князь? Конечно, прежде всего, он выражал интересы верхушки общества - бояр, младших дружинников, богатого купечества, духовенства. Эти люди, эти слои были наиболее близки к княжеской власти, были, прежде всего, заинтересованы в ней для защиты своих привилегий и доходов. Но эти люди были одновременно наиболее жизнеспособной, динамичной частью общества. Его прогресс осуществлялся в основном их организаторскими усилиями, их личными способностями.

В то же время княжеская власть выражала интересы всего общества в целом, так как осуществляла оборону страны от иноземных вторжений, поддерживала порядок внутри страны, карала за уголовные преступления, насилия против личности, защищала права собственности, на которых держалось и прогрессировало общество. К тому же, несмотря на развитие в обществе социальной розни, появление богатых и бедных, в нем еще четко не обозначились отдельные социальные слои. Основная часть общества состояла из лично свободных людей, и княжеская власть выражала их интересы в целом. На Руси XI - XII вв. сохранялось еще немало остатков старых отношений. Так, в городах при решении важнейших вопросов собиралось вече, куда приходили все свободные жители. Их волеизъявление имело большое значение при формировании политики великого князя или его вассалов, стоящих во главе отдельных княжеств. Хотя в XI - XII вв. на вече заправляли в основном наиболее влиятельные, богатые горожане, оно сохранило свои народные черты. Судебные разбирательства в сельской местности производились непременно в присутствии представителей крестьянских общин. В самой великокняжеской власти, в порядке ее передачи от одного властелина к другому не было еще стройности и четкого порядка: несмотря на завещание Ярослава, власть в период XI - XII вв. передавалась и по старшинству, и по завещанию, и по наследованию от отца к сыну, и благодаря призванию князя жителями того или иного города - центра княжества. Порой княжескую власть захватывали и надолго удерживали силой. Все это свидетельствовало об отсутствии прочного и строгого ее регламентирования, говорило о переходном, неустойчивом характере всего общества. Все большую ценность в эту эпоху приобретала в глазах общества земля с работающим на ней населением. Обладание такими землями, сулило получение больших доходов, усиление личного богатства, мощи, процветания, политической власти, к чему постоянно стремились люди, обладавшие не только объективными возможностями для этого (княжеская, боярско-дружинная среда, богатые верхи городов), но и люди, наделенные от природы определенными свойствами характера - энергией, напористостью, умением быстро ориентироваться в обстановке, способностями к получению знаний, честолюбием, хитростью, жестокостью. Первым этапом подчинения князем, боярами, дружинниками населения, работающего на земле, было полюдье, а позднее регулярный и упорядоченный сбор дани с подвластного населения. Лично люди были свободны, но они уже попадали в определенную зависимость от государственной власти. Дань являлась первой известной на Руси формой зависимости населения от государства. Причем облагались ею и вновь завоеванные и присоединенные княжества, и собственное население - свободные жители сельских общин. Государство тем самым утверждало свою верховную собственность на все подвластные земли. Таким образом, политические права на территорию выражались в притязаниях чисто хозяйственных.

К середине XI в. на огромных пространствах Руси, но особенно ощутимо в Среднем Поднепровье и вокруг Новгорода, земли все чаще попадают в частные руки. Первыми здесь, конечно, были князья. Пользуясь силой, влиянием, они в одних случаях откровенно присваивали себе общинные земли, в других - “сажали” на свободные земли пленных и превращали их в своих работников, строили в личных владениях хозяйственные дворы, собственные хоромы, охотничьи дома, поселяли в этих местах своих управителей, начинали организовывать здесь собственное хозяйство. Владения рядовых свободных общинников, связанных ранее с князем и государством лишь узкой ниточкой ежегодной дани, все плотнее окружаются княжескими землями, в княжеское хозяйство переходят лучшие пахотные участки, луга, леса, озера, рыбные ловли. Многие общинники оказываются под покровительством князя и превращаются в зависимых от него работников. Создается, как и в других странах Европы, княжеский домен, т. е. комплекс земель, населенных людьми, принадлежащими непосредственно главе государства, главе династии. Такие же владения появляются у братьев великого князя, у его жены, у других княжеских родственников. В XI в. таких владений было еще не много, но они уже появились, знаменуя на Руси наступление новых порядков.

К этому же времени относится появление собственных земельных владений, больших личных хозяйств княжеских бояр и дружинников. В ранний период государственности великие князья предоставляли местным князьям, а также боярам права на сбор дани с тех или иных земель. Свою дань с древлян собирал, -например, воевода Свенельд. Эти земли с правом сбора с них дани давались князьям и боярам как бы в кормление. Это было средством их содержания. Позднее в разряд таких “кормлений” перешли и города. А далее вассалы великого князя передавали часть этих “кормлений” уже своим вассалам, из числа собственных дружинников. Так складывалась система феодальной иерархии. Такая система как раз и зарождалась на Руси в XI - XII вв. В это же время появляются первые вотчины бояр, воевод, посадников старших дружинников. Вотчиной (или “отчиной”) называлось земельное владение, хозяйственный комплекс, принадлежащий владельцу на правах полной наследственной собственности. Однако верховная собственность на это владение принадлежала великому князю, который мог вотчину пожаловать, но мог и отнять ее у владельца за преступления против власти и передать ее другому лицу. С XI в. отмечено и появление церковных земельных владений. Великие князья предоставляли эти владения высшим иерархам церкви - митрополиту, епископам, монастырям, церквам. С течением времени правители стали жаловать своим вассалам не только право владения землей, но и право суда на подвластной территории. По существу, населенные земли попадали под полное влияние своих господ-вассалов великого князя. А те затем жаловали часть этих земель и часть прав на них уже своим вассалам. Выстраивалась эдакая пирамида власти, в основе которой лежал труд работающих на земле крестьян, а также живущего в городах ремесленного люда. Но по-прежнему на Руси многие земли оставались еще вне притязаний феодальных владельцев. В XI в. эта система лишь появлялась. Огромные пространства были заселены свободными людьми, которые жили в так называемых “волостях”, над которыми был лишь один хозяин - сам великий князь как глава государства. И таких свободных крестьян - смердов, ремесленников, торговцев было в то время в стране большинство.

Феодальная вотчина. Что представляло собой феодальное хозяйство какого-нибудь крупного боярина, который сам жил на своем богатом дворе в Киеве, находился на службе близ великого князя и лишь изредка наезжал в свои сельские владения? Деревни, населенные крестьянами, пахотные земли, луга, огороды крестьян и хозяйственные земли, принадлежащие владельцу всей этой округи, в состав которых также входили поля, луга, рыбные ловли, бортные леса, сады, огороды, охотничьи угодья, и составляли хозяйственный комплекс вотчины. В центре владений находился господский двор с жилыми и хозяйственными постройками. Здесь были хоромы боярина, где он жил во время приезда в свою вотчину. Княжеские и боярские хоромы, как в городах, так и в сельской местности, состояли из терема (высокого деревянного здания-башни), где находились отапливаемое помещение- изба, “истобка”, а также холодные горницы-повалуши, летние спальни-клети. Сени соединяли избу и летние неотапливаемые помещения, примыкающие к терему. В богатых хоромах, в том числе в княжеских дворцах, на городских боярских дворах была еще гридница - большая парадная горница, где хозяин собирался со своей дружиной. Иногда для гридницы строилось отдельное помещение. Хоромы не всегда представляли собой один дом, нередко это был целый комплекс отдельных зданий, соединенных переходами, сенями. Дворы богатых людей в городах и в сельской местности были окружены каменными или деревянными оградами с могучими воротами. На дворе же находились жилища господского управителя - огнищанина (от слова “огнище” - очаг), тиуна (ключника, кладовщика), конюхов, сельских и ратайных (от слова “ратай” - пахарь) старост и других людей, входящих в состав управления вотчины. Неподалеку располагались кладовые, зерновые ямы, амбары, ледники, погреба, медуши. В них хранились зерно, мясо, мед, вино, овощи, другие продукты, а таже “тяжкий товар” - железо, медь, изделия из металла. В хозяйственный сельский комплекс вотчины входили поварня, скотный двор, конюшня, кузница, склады, двор, гумно, ток. Феодальное владение было неотделимо от труда зависимого населения, которое за право пользоваться собственными участками пахотной земли, лугами, лесами, реками, которые были отданы великим князем своему вассалу со всеми правами на эти территории, должно было платить владельцу земли определенные платежи натурой. Оно также исполняло подводную повинность, т. е. предоставляло по требованию господина телеги летом и сани зимой, запряженные лошадьми, исполняло различные работы, связанные с починкой дорог, мостов и т. д. Все обязанности, которые ранее население выполняло на великого князя, на государство, теперь выполнялись на нового господина - боярина, дружинника, церковь, монастырь. Оставались и общегосударственные поборы и повинности.

Постепенно в сельской местности появлялся слой людей, которые по различным причинам (неурожай, засуха, военные разорения) теряли собственное хозяйство и либо за взятые у господина в долг деньги, либо за помощь в поддержании своего пошатнувшегося хозяйства (ссуда семенами, предоставление тяглого или молочного скота) обязывались выполнять сельские работы на своего господина. Такие люди назывались рядовичами, так как заключали с хозяином “ряд” - договор, или закупами, так как брали у хозяина “купу” - долг. Они не могли уйти от господина ранее, чем выполнят условия договора. На господской земле трудились и пленники, отрабатывавшие свой выкуп, “наймиты”, нанимавшиеся за плату; на церковных землях трудились “прощеники” - те, кому были прощены их долги или преступления, или те, кого церковные организации выкупали у государства, скажем, воры, заплатив за них необходимые штрафы.

Наиболее неполноправными людьми, как в городе, так и в сельской местности, были холопы. В XI - XII вв. их стали привлекать к сельским работам, “сажать” на землю и заставлять работать на своего господина. Все больше и больше людей попадало в холопство: свободный человек мог продать себя в холопы от великой нужды; он становился холопом, если женился на холопке, заранее не обговорив свою свободу; если поступал на службу к господину без специального договора. Холопами становились также дети холопов; проворовавшиеся и нарушившие договор “рядовичи” и “закупы”; в состав холопов попадали и пленники. Сельские усадьбы и городские дворы светской и духовной знати были полны такими людьми, которые исполняли многие работы по дому и в поле. И все же русские холопы отличались от рабов в античном мире. Они имели кое-какие права. Их убийство каралось законом. Иногда, в случае отсутствия иных свидетелей, холопы могли давать показания в суде. Церковь стремилась смягчить бесправное положение холопов, что ей и удалось сделать к концу XI -началу XII в. Значительную часть жителей городов составляло купечество - от богатых купцов, ведущих иноземную торговлю, так называемых “гостей”, до мелких торговцев-разносчиков. В городах зарождались купеческие объединения, имевшие свои уставы, свои общие денежные фонды, из которых оказывалась помощь купцам, попавшим в беду. В Киеве, Новгороде, Чернигове, других крупных городах Руси находились дворы иноземных купцов. Существовали целые районы, где жили торговцы из Хазарии, Польши, Скандинавских стран. Большую общину составляли купцы и ростовщики евреи и армяне, в руках которых был значительный торговый и ростовщический капитал. Нередко купцы гнали на продажу и челядь - захваченных дружинами во время военных походов пленников, которые высоко ценились на невольничьих рынках. В каждом городе стояли свои главные городские соборы. Монастырская жизнь тесно вплеталась в общий городской уклад.. Помимо главных, кафедральных соборов, где церковную службу вели главы местных церковных приходов - архиепископы и епископы, в каждом крупном городе стояли десятки других церквей, которые строились князьями, боярами, богатыми купцами, а то и ремесленниками на собственные деньги. У богатых людей близ собственных хором или внутри этих хором нередко были свои домовые церкви, где молились лишь члены семьи и слуги. Прошли те времена, когда против врага поднималось все племенное население или когда князья вели с собой в далекие походы десятки тысяч своих соплеменников, ставя под свои боевые стяги значительную часть мужского населения различных племенных княжений. На долю этих временных боевых формирований приходилась часть военной добычи и ежегодной дани, уплачиваемой побежденным врагом. На их долю приходились и тяжкие поражения и тысячи смертей, обескровливающие развивающуюся страну. С созданием сильного и относительно единого государства военное дело оказалось в руках профессиональных воинов, для которых война стала смыслом жизни. Эти профессиональные воины служили князю и находились на его содержании. Для старшей дружины это была раздача “кормлений”, позднее земель, для младшей - содержание на довольстве, выплата денег, части добычи и т.д.

Дружина отныне становилась ядром армии, наиболее сильной и хорошо вооруженной частью княжеского войска. У киевского великого князя дружина насчитывала от 500 до 800 человек. Эти воины передвигались либо на конях по суше, либо в быстрых и легких ладьях по рекам и морям. Вооружены они были мечами, копьями, саблями. Щиты, брони, кольчуги защищали их тела, а “шишаки” - изящные остроконечные шлемы - закрывали голову. Каждая дружина дралась рядом со своим князем, и князь или боярин сам руководил во время боя своей дружиной. Но дружина была лишь частью русского войска. Другой его частью был “полк”, простые “вой” - смерды и ремесленники. Великий князь и другие князья привлекали их к военной деятельности либо тогда, когда государству, всему населению грозила смертельная опасность, как это бывало во время страшных набегов печенегов, а позднее половцев, либо тогда, когда вся Русь поднималась на большой поход, как это было во время войн с Византией, Польшей, Хазарией. В этом случае горожане приходили в “полк”, где они делились на десятки и сотни во главе со своими десятскими и сотскими. Сельские жители являлись в “полк” во главе со своими старостами и тоже затем делились на десятки и сотни. Всем “полком” командовал тысяцкий. “Вой” были вооружены попроще. За их спинами висели луки, а на боку- колчаны со стрелами, в руках были копья либо тяжелые боевые топоры, у каждого на поясе был нож на случай тесных рукопашных схваток. Броней “вой” не носили. Они были слишком дороги. Кольчуги здесь были тоже в редкость. Зато щиты имелись в руках у каждого. Войско выступало в поход под княжескими знаменами. Трубачи трубили поход. Впереди ехал князь, за ним гарцевала дружина, далее шли пешие “вой”. Следом тянулся обоз, в котором находилось вооружение воинов и съестные припасы. Незадолго до битвы воины разбирали оружие, готовили его к бою.

Сражения нередко начинались с поединка богатырей, которых выставляла каждая сторона. Успех своего богатыря исторгал из уст войска восторженный крик, и воодушевленные воины бросались в атаку. Во время боя все русское войско, как правило, разделялось на “чело” - центр, где находились самые надежные воины, могущие выдержать удары вражеской конницы. Сюда ставились пешие воины, вооруженные щитами, копьями и топорами. На правом и левом “крыльях” располагались конные воины, княжеская дружина. Задача “крыльев” заключалась в окружении противника и нанесении ему фланговых ударов после того, как “чело” выдержит удар врага. Нередко поодаль от основного войска вместе с русскими в поход выступали наемные или союзные иноплеменные войска. Здесь шли либо наемные варяги, либо отряды дружественных кочевников - торков, берендеев. Привлекали киевские князья на службу также печенегов, а позднее половцев. Если русское войско отправлялось на штурм вражеской крепости, то в обозе находились специальные осадные приспособления: тараны (огромные бревна, обитые железом), камнестрелы, приступные лестницы, вежи (передвижные деревянные башни). Человеческая природа, человеческая жизнь и человеческое общество устроены так, что противоречия между отдельными людьми, между спаянными одними интересами социальными группами и сословиями неизбежны.

Первые крупные общественные схватки на Руси возникли тогда, когда Киев подминал под себя другие племенные княжения. Древлян, вятичей, членов других племен сплачивало желание отстоять свою независимость, и здесь сходились интересы, скажем, древлянского князя Мала и безвестного древлянского смерда. Несколько раз поднимали в Х в. восстание против Киева древляне, вятичи, самостоятельный путь исторического развития искали полочане.

Россия 13-15 век

К началу XIII в. Русь более столетия жила в условиях раздробленности. Сложилось до полутора десятков княжеств. Большинство их представляли собой монархии во главе с великим князем, ему подчинялись, в пределах его земли-княжества, владетели более мелких уделов - князья удельные. Все они передавали свою власть по наследству- сыновьям, братьям и т. д. Лишь в Новгороде Великом, затем в Пскове установились своеобразные республиканские порядки: высшим органом управления было вече - общие народные сходки; они выбирали посадников и их помощников (господа) - органы исполнительной власти, приглашали для защиты рубежей князей-военачальников. И тех, и других смещали по своей воле, ставили новых. Разумеется, главную роль в решении всех дел, и чем дальше, тем больше, играли бояре и богатые купцы; посему Новгородскую и Псковскую республики по праву называют аристократическими, олигархическими или боярскими. Но все же простой народ влиял, и нередко очень заметно, а подчас и решающим образом, на политическую жизнь в этих двух землях. Большое влияние поначалу имели вечевые сходки и в других княжествах.

После Батыева нашествия в положении сословий появилось немало нового. Все больше общинных, черных земель переходили к князьям, боярам, иерархам церкви - путем захватов, дарений, купли-продажи. Преимущественная форма землевладения феодалов - вотчина . Наряду с ней появляется условное землевладение - поместье, т. е. земля, которую князь дает своим дворцовым или военным слугам в награду и под условием выполнения определенных обязанностей, повинностей. Так появляются помещики (известные под именем “милостников” с XII в.). Крестьян по старой памяти называли “люди”, “сироты”, “изорники”, “смерды”. Все чаще сельских жителей зовут “христиане”, но не только их, но и горожан. Но уже к XV в. это наименование, в форме “крестьяне”, стали применять только к сельскому населению. Крестьянин, сидевший на земле с трехпольным севооборотом, имел ее в среднем 5 десятин в одном поле, 15 десятин в трех полях. Богатые крестьяне “брали в наем” дополнительные участки - у вотчинников, в черных волостях; бедные крестьяне нередко не имели ни земли, ни двора (последние жили на чужих дворах и назывались подворниками, захребетниками). Крестьяне, жившие на землях вотчинников и помещиков, несли барщинные повинности на владельцев - распахивали и засевали их землю, снимали урожай, косили сено, ловили рыбу и добывали зверей. В счет оброка вносили продукты - мясо и сало, овощи и фрукты, многое другое. С XV в. владельцы начали стеснять крестьян в их старинном праве перехода к другому владельцу. В разных местах вводятся определенные дни для такого перехода, приуроченные ко времени окончания уборочных работ на полях. Холопов звали “полными людьми” или просто “людьми”. Они составляли собственность своих господ, которые могли их продать и купить, подарить и передать в приданое, по наследству. Убийство холопа господином закон расценивал как грех, а не преступление. Часть холопов исполняли обязанности прислуги в домах, на дворах владельцев (их дворовые, дворня), другие работали на барской пашне (“страдники”), третьи управляли отдельными отраслями хозяйства (“приказные люди” - тиуны, ключники, посельские). Наконец, имелись военные холопы, ходившие с барином в походы. Последние две категории холопов - самые привилегированные. Часть холопов служили господам до их кончины, другие - определенный срок “по ряду” (договору), третьих передавали по наследству. Некоторых владельцы сажали на землю, и они сближались по положению с крестьянами - им давали участки пашни, сенокоса, подчас и скотину. В XV в. усиливаются побеги крестьян и холопов от господ. Власти и феодалы смотрят на переходы крестьян во время полевых работ как на побеги, наказуемое деяние, борются с ними. Крестьяне же протестуют против захватов их земель, передачи боярам, монастырям, дворянам, против увеличения норм барщинных работ и оброчных взносов. Неодинаковым было положение ремесленников в городах - одни из них богатели, занимались ростовщичеством; другие беднели, закабалялись в холопы. Среди купцов наиболее богатые - “гости-сурожане” (торговали с Сурожем (Судаком) в Крыму, другими южными странами), “суконники” (вели торговлю, в частности сукном, с западными странами) - имели богатые хоромы в городах, покупая земли, становились вотчинниками, строили на свои деньги церкви. Ремесленники собирались в артели или дружины - иконописцев, плотников, каменщиков и т. д.; держали учеников. Жили они нередко в пределах одной “улицы” или “конца”, “ряда” или “сотни”, имели свои церкви, обладали судебными правами (“братчины”, “обчины” ремесленников при церквах). Купцы тоже имели свои объединения, или корпорации . Они строили свои храмы Звание гостя купцы передавали по наследству. Торговцы и ремесленники жили на посаде, близ крепости, кремля, где их “сажали”, т. е. селили, князья и бояре; отсюда идет их именование-посадские люди. Они составляли незначительную долю населения Руси, но играли существенную роль в хозяйственной и политической жизни. Посадские люди давали деньги на строительство, на всякие чрезвычайные расходы властей, нередко ссужали деньгами, и немалыми, правителей. Заинтересованные в мире и спокойствии, они, как и крестьяне, поддерживали тех князей, которые добивались объединения русских земель, прекращения бесконечных усобиц, выступали против Орды. Во время волнений посадские люди громили дворы богатых бояр и купцов в городах, поскольку те захватывали в них земли, дворовые места, слободы, кабалили городских жителей.

Города стали центрами движения “за дешевую церковь”. Его участники-еретики- отрицали церковные догматы (например, о непорочности зачатия Иисуса Христа), обряды (причастие, исповедь, заупокойные молитвы), иконы. Москва шла по пути централизации во всех делах. Иван III и его сын заставили платить налоги в казну частновладельческих крестьян, наравне с черносошными (государственными) и дворцовыми, ограничивали привилегии бояр, иерархов, монастырей в судебных и податных делах. Судебник 1497 г. - первый кодекс законов единой России - закрепил единое устройство и управление в государстве. Высшим учреждением была Боярская дума - совет при великом князе; ее члены управляли отдельными отраслями государственного хозяйства, исполняли обязанности воевод в полках, наместников в городах. Волостели, из “вольных людей”, осуществляли власть в сельских местностях - волостях. Появляются первые приказы - органы центрального управления, их возглавляли бояре или дьяки, которым великий князь “приказывал” ведать те или иные дела. Судебник впервые в общегосударственном масштабе ввел правило, ограничивающее выход крестьян; их переход от одного владельца к другому теперь разрешали только один раз в году, в течение недели до и недели после Юрьева дня осеннего (26 ноября), после окончания полевых работ. Кроме того, выходцев обязали платить владельцу пожилое - деньги за “двор” - хозяйственные постройки. Судебник ставит под контроль центра местное управление в лице кормленщиков. Вместо дружин создается единая военная организация - московское войско, основу которого составляют дворяне-помещики. Они по требованию великого князя должны являться на службу с вооруженными людьми из своих холопов или крестьян, в зависимости от величины поместья (“конно, людно и оружно”). Число помещиков при Иване III сильно выросло за счет холопов, послужильцев и иных; им раздавали земли, конфискованные у новгородских и прочих бояр, у князей из новоприсоединенных областей. Наряду с объединением земель Руси, правительство Ивана III решило и другую задачу общенационального значения - освобождения от ордынского ига.

V . Сословия в 16 веке

К концу 40-х гг. при молодом царе складывается кружок придворных деятелей, которым он доверяет ведение государственных дел. Это новое правительство позднее князь Андрей Курбский назвал “Избранной радой” (рада - совет при монархе). По сути дела, это была так называемая Ближняя дума, составленная из особо приближенных к царю членов “большой” Боярской думы. По Судебнику 1550 г., заменившему старый кодекс Ивана III, ликвидировали привилегию монастырей не уплачивать подати в казну, запретили превращать в холопов детей боярских, из дворянского сословия. Затруднялся переход крестьян от одного владельца к другому в Юрьев день путем увеличения размера взимаемого с них пожилого. Новый кодекс законов усиливал контроль над судебной деятельностью наместников и волостелей в городах, уездах и волостях: наиболее важные дела стали решать в Москве царь и Боярская дума; на местах же за судебным разбирательством наблюдали старосты и целовальники (выборные люди из местных посадских людей и черносошных (свободных крестьян).

В середине 50-х гг. завершили так называемую губнуюреформу, начатую еще в 1539 г.: наместников и волостелей лишили права суда по важнейшим уголовным преступлениям и передали его губным старостам из числа местных выборных дворян. Подчинялись они Разбойному приказу. Затем власть наместников и волостелей (кормленщиков) вообще ликвидировали. Теперь их функции переходили к органам земского самоуправления - в лице “излюбленных голов” и их помощников - целовальников. И тех, и других выбирали из своей среды местные посадские люди и черносошные крестьяне. Уложение о службе (1556 г.) установило единый порядок военной службы с поместий и вотчин: со 150 десятин земли каждый дворянин должен выставить воина на коне и в полном вооружении (“конно, людно и оружно”); за лишних воинов полагалось дополнительное денежное возмещение, за недодачу - штраф. Во время походов служилым людям платили строго определенное жалованье - денежное и хлебное. Вводились периодические военные смотры, десятни - списки дворян по уездам.

Реформы укрепили государственное управление, военную систему государства, заметно способствовали его централизации. Проводилась политика своего рода компромисса - сочетание интересов всех слоев феодалов от мелких провинциальных дворян до вельмож-бояр.

Государственно-политический строй России - монархия, единое централизованное государство. Но в нем еще сохранялись остатки удельных времен. Высшей властью, законодательной и распорядительной, обладал великий князь, потом царь. Он стоял во главе вооруженных сил, назначал на должности думцев, воевод и начальников приказов, вершил внешние и судебные дела. Ему помогал во всех делах высший совет из бояр и иных чинов - Боярская дума. Она была сословным органом русской аристократии, имела, по поручению царя, законодательные функции. Но ее решения окончательно утверждал сам монарх. С середины XVI в. появился Земский собор - орган сословно-представительной монархии: в нем, помимо думских чинов, были представлены другие сословия - церковные, дворянские, торгово-ремесленные верхи. В определенной, хотя, конечно, в небольшой, степени эти учреждения и порядки ограничивали единодержавие, самовластие монарха. Уже с 50-х гг. появляются первые признаки разорения центра страны, его запустения. Позднее, в 60-80-е гг., они приняли размеры катастрофические. Недовольство простолюдинов, да и других сословий вырывается наружу. Еретиков осуждали на церковном соборе (1553 г.), ссылали в дальние монастыри. Некоторые из них (Косой, игумен Троице-Сергиева монастыря Артемий и др.) бежали в Литву. Там они продолжали свои проповеди, и не без успеха

На остальной части государства сохраняются старые порядки-с прежней Боярской думой, приказами; это-земщина во главе с боярами.

К городским обывателям с начала XVI столетия относились: а) старейшие, вящие передние люди - бояре, дети боярские, дворяне, тысяцкие; б)огнищане (огнищанин (от слова огнище - очаг, двор) - первоначально младший дружинник древнерусского князя, стоявший во главе княжеского хозяйства; житьи люди или житейские люди - феодальные землевладельцы в Новгородской земле; гости и купцы; в) черные городские люди, меньшие или молодшие люди, называвшиеся смердами. Это были свободные городские обыватели.
После 1682 г. с уничтожением местничества образовался новый класс людей - тяглые люди, свободное от службы население, платящее подати, натуральные налоги. По степени различия тягла население разделялось на посадских и уездных людей или крестьян.
Посадские люди - торгово-промышленное население, проживающее в посадах, возникающих большей частью вокруг городов. Существовали и посады без городов и города без посадов. Тяглые люди прикреплялись к посадам. Резкого различия между посадскими и уездными людьми не существовало. Они сблизились, когда для посадов и уездов была введена общая окладная единица - тяглый двор. Посадское население не представляло единой массы. Помимо разделения на лучших, средних и молодших, из его среды выделялись гости и торговые люди гостиной и суконной сотен. Эти звания торговые люди получали как вознаграждение за трудную службу в сфере финансового управления.

Уездные люди или крестьяне составляли вторую группу тяглого населения. В зависимости от того, на какой земле селился крестьянин, различались владельческие (вотчинниковые, помещичьи, монастырские), дворцовые и черных тяглых волостей.

Несвободное население - холопы. В XVII в. полное холопство заменяется новым видом - кабальным. Упоминаемые с конца XV в.

Кабальные люди - сначала только должники, работающие во дворе кредитора до оплаты долга. Указы 1586 и 1597 гг. превратили кабальных людей в пожизненных холопов их кредиторов. От холопов было запрещено принимать уплату долга и предписывалось им служить до смерти господ. После реформы 1679-80 гг. значительное количество кабальных людей слилось с крестьянством. Кабальное холопство просуществовало до 1718 г. Между крестьянином и кабальным холопом существовало различие: первый платил тягло, а второй нет.

Гулящие люди - в Русском государстве в XVI-XVIII вв. Категория нетяглого населения. Гулящие люди были отпущенные на свободу холопы; слуги, кабальная зависимость которых по закону прекращалась со смертью их господ. К гулящим людям относились также крестьяне, посадские и служилые люди, занимавшиеся отхожими промыслами. В XVII в. отход населения на заработки назывался "гулять", "ходить в гуляках", "быть гулящим". Гулящими людьми часто называли себя беглые крестьяне и посадские люди.

Половники в России - категория феодально-зависимого населения XIV - 1-й половины XIX вв. Половники формировались главным образом из малоземельных крестьян общинников, а также из отпущенных на волю холопов и обедневших горожан. Они получали земельный участок и ссуду для ведения хозяйства, заключив договор с землевладельцем о "половье". В порядных грамотах половников фиксировался срок половья, размер полученной ими ссуды, размер повинностей, обязательства повиноваться землевладельцу.

Заключение

Таким образом, мы видим эволюцию становления сословий с древнейших времен, где еще была первобытность с ее равенством, племенными собраниями и вождями через девятый век, где зарождается общественное устройство, которое называется «военной демократией»- это уже государство с его сильной централизованной властью, объединяющей всю территорию; через 12 век, где сословная группировка древнерусского общества отличалась малорасчлененностью и грубостью очертаний и где главным основанием общественного деления служил факт личной свободы (общество делилось на свободных, полусвободных и рабов) как раз в это время зарождается система феодальной иерархии, которая просуществовала аж до 19 века. К началу 13 века до 15, когда Русь более столетия жила в условиях феодальной раздробленности, где во главе великий князь, а ему подчиняются удельные князья. К этому времени относится и появление первого свода законов, Судебник 1947 года, который закрепил единое устройство и управление в государстве. В 16 веке реформы Ивана Грозного укрепили государственное управление, военную систему государства, что заметно способствовало его централизации. В это время завершается постепенное прикрепление всех общественных классов к разным видам государственной службы и тягла.

В заключение всего вышесказанного я бы хотел сказать, что нам удалось проследить эволюцию сословий, мы увидели, как формируется государственность, появляются первые еще без четких прав и обязанностей сословия, затем сословия в полном смысле этого слова и в начале 17 века мы видим, что каждый общественный класс, наконец, приобрел определенные обязанности в той или деятельности.

Список литературы

1. В. О.Ключевский Русская история. В 5 т. Т. 1,2. Полный курс лекций. Ч. 1,2,3,4,Серия "Великая Россия"Рипол-классик 2001г.
2. Н.П. Павлов-Сильванский «Государевы - служилые люди; люди кабальные» Крафт+, 2001г.
3. А.Н.Сахаров «История России с древнейших времен до конца 17 века» учебник для 10 класса.
4. А.Гордеев «Истории казаков» 1,2 часть МГП «Страстной бульвар» 1991г.
5. В.И. Буганов «Эволюция феодализма в России: социально-экономические проблемы» 1980г. «Мысль»
6. А.А. Зимин «Холопы на Руси» (с древнейших времен до конца XVb.) Наука 1973г.

• История Руси (допетровская эпоха)

При реализации проекта использованы средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации № 11-рп от 17.01.2014 г. и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Российский Союз Молодежи»

Для феодального общества характерно деление людей на сословия, т.е. юридически замкнутые группы населения. На раннем этапе развития феодальных отношений происходил процесс формирования сословий. Все население Киевской Руси условно делилось на свободных и зависимых людей. Существовали также промежуточные категории населения.

Из свободных лиц, владевших землей и имевших правовые привилегии, формировались привилегированные правящие сословия.

Правовые привилегии определены в "Русской правде" особым порядком наследования земли и повышенной (двойной) уголовной ответственностью за убийство представителя привилегированного слоя населения.

Такими привилегиями обладали князья, княжьи мужи, бояре, огнищане, княжеские тиуны, огнищные конюхи. Так, за убийство княжьих мужей взыскивалась двойная вира в размере 80 гривен. После смерти бояр и дружинников при отсутствии сыновей их имущество могло переходить дочерям (ст.91 ПП). В подобной ситуации после смерти смерда его имущество переходило князю (ст. 90 ПП).

Постепенно из названных привилегированных категорий населения формируется высшее сословие - боярство.

Одной из важнейших привилегий боярства стало право собственности на землю. Феодальное землевладение формировалось за счет великокняжеских пожалований, захвата пустующих земель смердов-общинников. Дружинники князя, получившие от него землю, превращались в его вассалов. Вассал нес военную службу и обязан был участвовать в Совете при князе.

Крестьянство в Киевской Руси именуется в различных источниках терминами "смерды", "люда", " сябры". Крестьяне жили общинами и в основной своей массе были еще свободными. Они несли определенные повинности в пользу государства (дань, участие в народном ополчении). Закон защищал личность и имущество смердов. Смерд обладал имуществом, которое он мог завещать детям (сыновьям). Смерд нес личную и имущественную ответственность по обязательствам и договорам. Он выступал полноправным участником в судeбном процессе.

Часть смердов-общинников попадала в экономическую зависимость, и из них формировались категории зависимого населения. Основной категорией зависимого населения былизакупы- крестьяне, взявшие купу (заем) в виде земли, денег, зерна и т.д. и обязанные своей работой в хозяйстве заимодавца вернуть долг (купу).

Правовое положение закупов определено в Пространной редакции "Русской правды" (ПП) в "Уставе о закупах". Закуп обладал имуществом (хозяйство, конь и т.д.). Закон охранял личность и имущество закупов. Господин не мог подвергнуть закупа наказанию "без вины", продать его в холопы. Закуп мог обращаться в суд на господина- с жалобой. Однако права закупов были ограничены. При совершении правонарушения закупом штраф платил его господин, но сам закуп мог быть "выдан с головой", т.е. превращен в холопа (ст.64 ПП). Закон карал закупа за побег от господина превращением его в полного холопа (ст.56 ПП). На суде в качестве свидетеля закуп мог выступать лишь при отсутствии других свидетелей и по малозначительным делам.

Полностью зависимой категорией населения былихолопы (рабы). Холоп являлся собственностью своего господина. Убийство холопа рассматривалось как уничтожение имущества господина. Личность холопа практически не была защищена законом. Он не обладал собственностью, все его имущество являлось собственностью господина. Холоп не отвечал за совершенные им правонарушения, штраф за него уплачивал его господин.

Однако рабство на Руси носило патриархальный характер, холопы были наделены определенными правами. Высший разряд холопов - княжеские тиуны - могли выступать в суде в качестве видоков (послухи должны были быть обязательно свободными). Сделки, совершенные холопом, торговавшим по поручению своего господина, признавались действительными.

Источниками холопства были:

Продажа себя в рабство;

Женитьба на рабе без заключения договора с господином;

Бегство закупа от господина или уличение его в краже;

Поступление в тиуны или ключники без договора;

Несостоятельность должника;

Рождение от рабыни;

Городское население было весьма разнообразным по составу.

Оно делилось на две основные категории:

Городская аристократия (лучшие люди) - князья, бояре, высшее духовенство, купцы, занимавшиеся внешней торговлей ("гости");

Низший слой (черные люди, молодшие) - ремесленники, мелкие торговцы и др.

Основная масса городского населения была свободна. Их личность и имущество были защищены законом. Большая часть горожан платили налоги и несли повинности в пользу государства. Городская аристократия обладала определенными правовыми привилегиями.

Основным источником права Киевской Руси на начальном этапе было обычное право, на которое опирался князь, принимая решения в области суда и управления. Как писал Е.Н. Трубецкой, «под юридическим обычаем разумеются такие правовые нормы, которые сложились путем постоянного применения одних и тех же правил к однородным случаям жизни». Обычаи в течение долгого времени действовали не только в области уголовной, но и в торговой сфере, в брачно-семейной сфере и даже в области публичного права, определяя компетенцию государственных органов, порядок сбора налогов и т.д. По мере развития и усложнения общественных отношений, регулируемых правом, возникает нормативно-правовой акт как письменный источник права. Первоначально он опирается на обычай, затем на судебную практику и иностранные заимствования.

Самыми ранними из дошедших до нас письменных источников права являются договоры Руси с греками. В составе летописей имеется текст или пересказ текста четырех договоров: 907, 911, 944 и 971 годов. Договор 907 г. заключил князь Олег. Согласно этому договору, греки обязались платить дань Руси, кормить приезжающих в Византию русских и давать русским купцам в Константинополе месячное содержание. В ответ русские обязались жить в городе только в одном предместье и входить в город только через одни ворота. Договор 911г. гораздо богаче по содержанию. Он определяет права и подсудность русских на территории Восточной Римской империи, регулирует отношения между сторонами в случае уголовных преступлений. Так, за убийство договор предусматривает смерть, за кражу - компенсацию в тройном размере, за нанесение увечий - штраф. Регулирует договор и некоторые виды гражданских правоотношений, например, наследование. В одной из статей говорится, что если русский человек умрет в Греции, не оставив завещания, и у него там не будет родственников, то имущество возвращается к родственникам на Руси. Договор 944 г., заключенный Игорем, сходен по своему значению с Договором 911 г. Он также содержит нормы уголовного и гражданского права, устанавливает правила торговли, определяет процедуру возмещения убытков. Характерно, что данный договор содержит ссылки на «закон русский». Так, вор, возвратив украденную вещь и оплатив еще сверх того, подлежит также наказанию «по закону греческому и по уставу и закону русскому». Что касается Договора 971 г., то он заключен князем Святославом в период его осады в городе Доростоле и содержит заверения о вечном мире с греками

"Русская правда" - является важнейшим памятником права Киевского государства, первым сводом древнерусского права. До нас дошло более ста списков "Русской правды", которые принято делить на три основныередакции.

Краткая правда (XI в.). В нее вошли Правда Ярослава (ст.1-1.8), Правда Ярославичей (ст. 19-41), Покон вирный (ст.42), Урок мостников (ст. 43);

Пространная правда (XII в.) состоит из двух частей - Устава Ярослава Владимировича и Устава Владимира Всеволодовича;

Сокращенная правда. О времени ее возникновения нет единого мнения - XIII-XIV вв.(Рогов В.А.), XV в. (Юшков С.В.), XV-XVI1 вв. (Титов Ю.П.).

Источники "Русской правды":

Обычное право - система норм, состоящих из признанных и охраняемых государством обычаев;

Церковные уставы;

Византийское право;

Договоры Руси с Византией (911,944,971 гг.).

Преступление в "Русской правде" называлось обидой. Под преступлением понималось причинение кому-либо материального, физического или морального вреда.

Объектами преступления являлись личность и имущество. Государство не рассматривалось как объект преступления. Объективная сторона преступления предполагала наличие двух стадий совершения преступления: покушение на преступление (человек обнажил меч, но не ударил) и совершенное преступление. Субъектами преступления, т.е. лицами, несущими ответственность за содеянное, являлись все свободные люди, кроме холопов. Холопы за совершенные ими правонарушения не отвечали, имущественную ответственность за них нес их господин.

Субъективная сторона преступления включала умысел и неосторожность, Различалось убийство огнищанина в обиду (ст. 19 КП), убийство "в сваде или в пиру явлено" (ст.6 ПП), т.е. неумышленное, в состоянии алкогольного опьянения, убийство " на разбои без всякой свады" (ст.7 ПП), т.е. предумышленное разбойное действие. Злостное истребление имуществ каралось достаточно высоким штрафом в 12 гривен.

"Русской правде" известен институт соучастия (нападение "скопом", кража, совершенная несколькими лицами), хотя он еще весьма не развит. Не определены виды соучастия и роли соучастников. Все виновные лица наказывались одинаково, независимо от степени участия каждого из них в совершении преступления.

В "Русской правде" определены смягчающие (состояние опьянения) и отягчающие (корыстный умысел) обстоятельства. Однако не упоминается об обстоятельствах, освобождающих от наказания.

Виды преступлений:

Преступления против личности: убийство, нанесение увечий, ран, побоев, преступления против чести (оскорбление словом или действием);

Имущественные преступления: разбой, кража (татьба), противозаконное пользование чужим имуществом (самовольная езда на чужом коне, укрывательство беглых холопов, присвоение краденого предмета, злостная невыплата долгов, присвоение имущества путем незаконных сделок);

Преступления против семьи и нравственности. Отсутствовали преступления против государства, как особый вид преступлений. Это было связано с ранним периодом существования государства и отсутствием в связи с этим абстрактного понятия о государстве и государственной власти. Преступления против княжеской власти рассматривались как преступления против князя как физического лица.

В "Русской правде" не упоминаются также преступления против церкви. Соответствующие статьи имеются в церковных уставах.

Главными целяминаказания по "Русской правде" являлись возмещение ущерба и возмездие. Система наказаний носила сословный характер, т.е. жизнь и имущество привилегированных категорий населения была более защищена законом, чемжизнь иимущество простых людей.

Виды наказаний:

- месть - древнейший вид наказания. Ее применение закон ограничивает только наиболее серьезным видом преступления - убийством. Круг мстителей был в "Русской правде" ограничен ближайшими родственниками. При отсутствии мстителей взимался штраф (вира) в пользу князя;

- "поток и разграбление" - высшая мера наказания. Она назначалась за три вида преступления: убийство в разбое, конокрадство (ст.35 ПП), поджог дома или гумна (ст.83 ПП). Содержание этого вида наказания остается не вполне ясным. "Разграбление" безусловно означало конфискацию всего имущества преступника. По поводу понимания того, что являлось "потоком", нет единого мнения. Существуют несколько точек зрения: изгнание из общины. превращение в холопы, смертная казнь. Большинство авторов считают, что на ранних этапах формирования государства применялось изгнание из общины.

На последующем этапе преступников стали превращать в холопов;

Штраф - наиболее распространенный вид наказания. Существовала система двойных денежных взысканий: вира - головничество, продажа - урок. Вира - штраф за убийство, уплачивалась в пользу князя. Существовало несколько видов вир:

Одинарная - 40 гривен, полагалась за убийство свободного непривилегированного человека;

Двойная - 80 гривен, полагалась за убийство представите­лей привилегированных категорий населения;

Дикая вира - штраф, уплачиваемый общиной, на территории которой найден труп убитого, если община не разыскивает преступника.

Головничество - штраф, уплачиваемый родственникам убитого в размере 12 гривен.

Продажа - штраф за иные виды преступлений (нанесение побоев, посягательство на собственность, оскорбления) который уплачивался в пользу князя. Продажа взималась в двух размерах - 12 гривен и 5 гривны.

Урок - штраф за иные виды преступлений, который уплачивался в пользу пострадавшего. Его размер зависел от характера обиды и от имущественного ущерба.

Смертная казнь в "Русской правде" не упоминается. Но большинство исследователей считают, что на деле она применялась за антигосударственные преступления, участие в восстаниях и т.д.

Заключение в тюрьму (темницу) также не упоминается в "Русской правде", но к этому виду наказания прибегала церковь.

Гражданское право . В древнерусском праве отсутствует общий термин для определенияправа собственности. Субъектами права собственностибыли свободные люди. Объектами права собственности могли быть различныевещи (орудия труда, холопы, скот, одежда и земля). Однако в праве отсутствовало четкое деление вещей на движимые и недвижимые, хотя статус движимой собственности разработан значительно полнее.

В ""Русской правде" различаются право собственности и право владения. Собственник имел право вернуть свою вещь, находившуюся в незаконном владении другого лица. При этом незаконный владелец должен был возвратить вещь ее собственнику, уплатив компенсацию за пользование ею (ст. 13-16 КП, ст.34,35 ПП).

Формы собственности на землю:

Общинная собственность (пахотная земля принадлежала общине. дворовый участок находился в семейно-индивидуальной собственности);

Княжеский домен - земли, принадлежавшие лично князю;

Вотчины - земли, находившиеся в частной собственности бояр и пожалованные им князем на условиях несения службы. При этом бояре получали иммунитетные права, т.е. права управлять, судить и собирать дань на своей территории; государственные земли - об их принадлежности нет единого мнения в науке. "Некоторые авторы считают их собственностью общин. другие - собственностью государства.

Наследственное право формировалось одновременно с развитием права собственности. Различалось наследование по закону и по завещанию (договор Руси с Византией 911 г., "Русская правда").

Правом наследования по закону обладали только сыновья. Дочери не могли наследовать имущество, но получали приданое, выходя замуж. Исключение составляли бояре и дружинники, имущество которых переходило дочерям при отсутствии других наследников (ст. 91 ПП).В случае смерти смерда, при отсутствии у него сыновей, его имущество переходило к князю, а дочерям выделялась часть его в приданое (ст.90, 91 ПП).

По завещанию имущество могло быть передано только сыновьям и жене, дочь получала часть его в приданое.

До совершеннолетия детей их имуществом распоряжалась мать. Если она вторично выходила замуж, то имуществом детей распоряжался опекун из ближайших родственников. Своей долей имущества мать распоряжалась самостоятельно, но завещать могла только своим детям.

Дети рабыни и свободного человека, в случае смерти последнего имущество не наследовали, но получали свободу.

Обязательственное право было достаточно развито в Киевской Руси. Существовало два вида обязательств - из правонарушений (деликтов) и договоров.

Обязательства из правонарушений влекли за собой имущественную ответственность в виде уплаты штрафа и возмещения убытков.

Обязательства из договоров влекли за собой имущественную (уплата штрафа), а иногда и личную ответственность (превращение в холопа в случае невыполнения обязательств). Под договором понималось соглашение сторон, заключаемое в устной форме.

Виды договоров:

1) Договор купли-продажи - самый древний и наиболее распространенный вид договора. В "Русской правде" был определен порядок установления добросовестности приобретения вещи. В случае доказанности незаконного характера приобретения вещи, последняя возвращалась настоящему собственнику. Был определен особый порядок совершения ряда сделок купли-продажи: продажа себя в рабство могла совершаться только при наличии свидетелей, сделка по продаже наиболее значимых вещей совершалась публично на торгу.

2) Договор займа существовал в трех видах: обычный (бытовой), заем, совершаемый купцами с упрощенными формальностями, заем с самозакладом - закупничество. Предметом договора займа могли быть продукты и деньги. Заемщик обязан был платить проценты кредитору, размер которых был ограничен (после восстания 1113 г.).

Договор займа между купцами заключался в присутствии свидетелей (послухов). Спорные вопросы решались очистительной присягой. Существовало три вида банкротства: случайное (в результате стихийного бедствия) - купец получал отсрочку в платежа; неосторожное (например, утеря чужого товара в состоянии алкогольного опьянения) - кредитор мог дать банкроту отсрочку в уплате долга или превратить его в холопа; злостное (взятие заема неплатежеспособным должником) - кредитор превращал должника в холопа.

Договор закупничества заключался в получении "купы" свободным лицом на условии отработки ее с процентами под залог личности должника.

3) Договор найма не получил распространения в Киевской Руси и упоминается в "Русской правде" лишь в ст. 97 (ПП), где идет речь о найме рабочих - мостников. В конце XII - начале XIII в. появилась особая категория населения - наймиты. Наймит заключал договор с наймодателем, который он имел право расторгнуть, возместив убытки.

4) Договор поклажи - договор о передаче имущества на хранение. Совершался, как правило, без свидетелей и не предполагал плату за эту услугу (ст. 49 ПП).

Судебный процесс. В Киевской Руси не существовало специальных судебных органов. Суд не был отделен от администрации. Судебные функции исполняли государственные органы как в центре, так и на местах. Существовали княжеский, боярский (вотчинный), общинный и церковный суд.

В княжеском суде судебные функции исполняли:

Посадники (в городах, где не находились князья);

Тиуны (ближайшие помощники князей в городах, где находились князья);

Волостели - представители местной администрации в волостях и погостах.

Расширение юрисдикции князя вело к росту судебного аппарата. Появились вспомогательные судебные должностные лица: мечники, детские, вирники (собирали с населения виры и продажи), метельники (взыскивали судебные пошлины), ябедники (вероятно, поддерживали обвинение). У вирников и других вспомогательных судебных органов были помощники отроки.

Наряду с княжеским судом существовалбоярский (вотчинным) суд над зависимым населением, который действовал на основе иммунитетных пожалования. Боярин отправлял правосудие при помощи своих тиунов и отроков.

Церковный суд осуществляли епископы, архиепископы, митрополиты. Этому суду были подсудны дела, связанные с религией.

Общинный суд в условиях развития феодального государства постепенно терял свое значение.

Судебный процесс носил состязательный (обвинительный характер. Характерными чертамисостязательного судебного процесса были:

Он начинался по инициативе частного лица (истца);

Стороны (истец и ответчик) обладали равными правами;

Сбор доказательств и улик производили сами стороны;

Судопроизводство было гласным и устным.

Поводами для возбуждения дела служили жалобы истца, захват преступника на месте преступления, факт совершения преступления.

До суда истец производил ряд действий, направленных на розыск преступника:

- "заклич " - объявление на торговой площади о пропаже вещи (холопа, коня, оружия и т.д.),обладавшей индивидуальными признаками. Если по истечении трех дней после заклича пропавшая вещь находилась у кого-либо, то этот человек считался ответчиком. Ответчик должен был вернуть вещь и уплатить штраф;

- "свод" - процедура поиска лица, укравшего вещь, производившаяся до заклича или до истечения трех дней после него. Лицо, у которого была найдена пропавшая вещь, должен был указать на того, у кого эта вещь была приобретена. Новый ответчик должен был также указать, у кого он приобрел украденную вещь. Свод мог продолжаться до тех пор, пока не находился похититель, который должен был уплатить продажу и вознаграждение тому, кому он продал похищенную вещь. Если похитителя следовало искать вне города, то собственник вел свод до третьего лица. Оно должно было уплатить собственнику стоимость вещи и могло продолжить свод. Если свод приводил к границам государства или, если приобретатель вещи не мог доказать добросовестность ее приобретения, то добросовестный приобретатель мог очиститься от обвинения, представив двух свидетелей покупки, которые приносили присягу (клятву);

- "гонение следа" заключалось в розыске преступника по его следам. Считалось,что там, где теряется след, находится преступник. Если след былпотерян на большой дороге или в степи, то поиски прекращались. Если след терялся в верви, то вервь обязана была отыскать преступника или уплатить дикую виру.

В ходе судебного разбирательства стороны доказывали свою вину при помощи доказательств.

Виды доказательств :

- данные, полученные в результате проведения свода и гонения следа;

Собственное признание;

Показания свидетелей - послухов и видоков. По мнению большинства исследователей, послухами являлись свидетели доброй славы, т.е. хорошей репутации ответчика, а не факта преступления. Видоки являлись свидетелями самого факта преступления;

Ордалии ("суды божии") - испытание водой и железом;

Присяга - словесная клятва, сопровождавшаяся целованием креста;

Судебный поединок (поле) - единоборство истца и ответчика, зачастую с оружием в руках.

Процесс начинался и завершался самими сторонами. Судья играл роль арбитра, взвешивал значение доказательств, приводимых сторонами, и выносил решение в словесной форме. Жалобы на неправильность действий судебных органов подавались князю, который пересматривал дело по существу.

Глава 2. ЭПОХА МЕСТНЫХ ЗАКОНОВ В ПЕРИОД УДЕЛЬНОЙ РУСИ (XII-XV вв.).

Период феодальной раздробленности, который пережили все европейские государства, начинается на Руси во второй половине XI в. и заканчивается в конце XV - начале XVI в. Образованием централизованного государства. Этот период можно разделить на следующие этапы:

1) 1054-1113 гг. (от Ярослава Мудрого до Владимира Мономаха) - период феодальных усобиц, перемещений князей из одного княжества в другое;

2) начало XII в. - 1238 г. - установление границ княжеств;

3) 1238 г. - начало XVI в. - монголо-татарское иго и собирание земель вокруг Москвы.

Феодальная раздробленность считается закономерным прогрессивным этапом в развитии феодализма. Главной причиной феодальной раздробленности стало усиление феодального землевладения в условиях господства натурального хозяйства. Сыграло свою роль и падение роли Киева вследствие перемещения торговых путей в Восточную Европу и упадка пути из варяг в греки.

Первые князья киевские установили политическую зависимость областей от Киева. Эта зависимость поддерживалась княжескими посадниками и выражалась в дани, которая выплачивалась великому князю киевскому. После смерти Ярослава Мудрого посадники князя киевского в крупных городах исчезают, местные князья перестают платить дань Киеву, ограничиваясь время от времени добровольными дарами. С этого момента государственного единства на Русской земле фактически не было.

Второй период феодальной раздробленности отмечен оттоком населения из Приднепровья в двух направлениях: на запад и на северо-восток и, соответственно, усилением Галицко-Волынского и Владимиро-Суздальского княжеств. В это время происходит такое важное политическое событие, как отделение старшинства от места. Андрей Боголюбский, став великим князем всей Русской земли, не покинул своего удела. В результате Владимиро-Суздальское княжество стало к ХШ веку политическим центром русских земель, господствующим над остальной Русью, а город Владимир объявлен новой столицей.

Особенно усилилось политическое влияние Владимира при князе Всеволоде, по прозвищу Большое Гнездо (1176-1212). При нем влияние Владимира распространялось на Новгород, Киев, Рязань. Татаро-монгольское нашествие привело к упадку Владимира как стольного города. Самостоятельность удельных князей стала усиливаться.

Феодальные отношения в Северо-Восточной Руси стали развиваться позднее, чем в других частях Русской земли, здесь не успело сложиться сильное местное дворянство, противопоставлявшее себя княжеской власти. Князь, кроме того, мог опираться и на быстро растущие города.

Общественно-политический строй Владимиро-Суздальского княжества характеризовался следующими чертами. Носителем верховной власти являлся князь, в качестве органов управления суще­ствовали совет при князе, вече, а также феодальные съезды. Значительное место в системе управления принадлежало княжеской дружине. Среди категорий населения можно выделить бояр, вольных слуг, «детей боярских», а также смердов, закупов, холопов, изгоев, половников, закладников, страдников.

В Северо-Восточной Руси устанавливается новый порядок княжеского владения, который, в отличие от очередного, называется удельным. Для него характерны два признака: князья становятся оседлыми владельцами своих земель и изменяется порядок княжеского наследования - теперь князь передает землю по личному распоряжению. По своей сущности каждое удельное княжество представляло собой монархию. Основой державной власти удельного князя стало право частной собственности на удел. Удельный порядок стал переходной политической формой - от национального единства к единству политическому.

Одновременно с Владимиро-Суздальским развивалось и богатеющее Галицко-Волынское княжество. Особенностью его государственного устройства было то, что оно долгое время не делилось на уделы. В политической жизни ведущую роль играли бояре, фактически распоряжавшиеся княжеским столом. Вече важной политической роли не играло. Процессы развития феодального строя начались здесь раньше, чем в Северо-Восточной Руси. Кроме того, здесь завязались достаточно прочные торговые связи с западноевропейскими государствами. Особенно увеличилось политическое значение Галицко-Волынской земли при Ярославе Осмомысле (1152-1187), а также при князе Данииле (1238-1264). После смер-1И Даниила начался упадок Галицко-Волынского княжества. Со временем (в XIV в.) Галицко-Волынская земля была завоевана попиками и литовцами.

Феодальная раздробленность на Руси явилась одной из причин установления татаро-монгольского ига. Раздробленное русское государство не могло выдержать натиска такого мощного, прекрасно организованного, подготовленного в военном отношении врага.

Монгольская империя представляла собой высокоразвитое государство. По форме правления это была монархия, во главе государства стоял хан, при нем для решения важных вопросов созывался совещательный орган - курултай. Законодательство отличалось крайней жестокостью, за многочисленные провинности была предусмотрена смерть. Установленная монголами жесткая дисциплина помогала одерживать победы в сражениях. Как известно, все монгольское войско было разделено на десятки, сотни, тысячи и тьмы (десять тысяч). В одной десятке служили, как правило, родственники. Если десятка дрогнула в бою и побежала, казнили всю сотню, в которую она входила. Так же поступали и с тысячей в случае бегства сотни. Такая военная организация в сочетании с хитроумной тактикой не могла не принести успехов.

Правда, надо отметить, что есть историки, которые отрицают само существование ига. Так, Л.Н. Гумилев, автор оригинальной концепции взаимоотношений Руси и Орды, утверждал, что было не иго, а лишь военный союз. После нашествия Батыя монголы не оставили гарнизонов в русских городах. Дань, которую русские выплачивали Орде, являлась не столько данью, сколько налогом на содержание войска, призванного при случае отразить агрессию с запада. Русские княжества, принявшие союз с Ордой, полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность. Те княжества, которые пренебрегли этим со­юзом, были захвачены частично Литвой, частично Польшей.

Особая заслуга в установлении союза с монголами принадлежит, по мнению Гумилева, Александру Невскому, политика которого на несколько столетий вперед определила принципы устроения Руси. Заложенные князем традиции союза с народами Азии, основанные на национальной и религиозной терпимости, вплоть до XIX в. привлекали к России народы, жившие на сопредельных территориях.

Большинство историков, однако, придерживаются иного взгля­да. Так, например, русский историк-эмигрант Д. Каротеев отмечал, что 242 года монгольского ига ознаменовались чрезвычайно тяжелыми материальными жертвами (по некоторым оценкам, на Руси в результате сопротивления установлению ига осталась только десятая часть населения) и полным упадком русской культуры, которая дотоле блестяще развивалась и опережала культуру западноевропейских стран. В то же время в духовном отношении гнет татар не был столь тяжел - на исторические традиции и бытовой уклад Руси они не посягали, были абсолютно веротерпимы, оказывали даже покровительство православной церкви. В столице Орды Сарае имелось пять православных храмов.

Среди всех отрицательных последствий ига можно выделить одно положительное - стремление освободиться из-под гнета стало одним из факторов объединения русских земель.

В целом вопрос о влиянии татаро-монгольского ига на процессы развития отечественной государственности до конца не изучен и остается дискуссионным.

По мнению ряда исследователей, татарскому влиянию Русь обязана централизацией государственного управления, аккумуляцией власти у одного лица. Ханы подняли звание Великого князя, дали Великому князю власть и силу. Вместе с татарами на Руси возник институт единовластия, пресечения политических свобод, что повлекло за собой изменение характера русского народа.

Особенности государственного строя Новгородской и Псковской земель стали формироваться в Х-XI вв., что было обусловлено рядом факторов:

Новгородская и Псковская земли не стали наследственными владениями Киевских князей. Новгород был вторым по значению городом Древней Руси после Киева- По обычаю здесь княжил старший сын Великого князя, который после смерти отца занимал Киевский престол и в силу этого не был заинтересован в складывании здесь своего домена. Княжеское землевладение и отношения вассалитета не получили в этих землях большого развития;

Близость к Балтийскому морю сделало Новгородскую и Псковскую земли развитыми центрами внутренней и внешней торговли. Это создавало благоприятные условия для накопления богатств местным боярством и купечеством. Бояре сосредотачивали в своих руках большие земельные массивы, дававшие основную торговую продукцию. Бояре и богатые купцы организовывали экспедиции для овладения новыми промысловыми землями. Ремеслом и торговлей занималось большое число свободных горожан.

Конкуренция с иноземными торговцами приводила к необходимости объединения их в ремесленные артели и товарищества. Таким образом, в Новгороде возник мощный слой свободных собственников, стремившихся самим определять развитие своей земли.

С конца XI в. начинается борьба новгородцев за свою самостоятельность. В течение всего XI в. новгородцы стремились иметь "угодного" и "выкормленного" (воспитанного с малолетства) ими князя. Таким князем они считали сына Владимира Мономаха Мстислава Владимировича и резко воспротивились, когда в 1118 г. новый Киевский князь Святополк решил послать в Новгород своего сына.

Ослабление Киевского князя вело к усилению независимости Новгорода. В 1126 г. новгородцы получили право выбирать независимых посадников из горожан. В 1136 г. новгородцы восстали против князя Всеволода Мстиславовича, который втянул их в ненужную междоусобную борьбу. По приговору веча Всеволод был заключен под стражу, а затем выслан из Новгорода. В Новгороде установился республиканский строй, а отношения с князьями приобрели договорной характер.

Новгородская аристократическая республика существовала с 1136 г по 1478 г. а Псковская - с 1348 г. по 1510 г

Княжеская власть в Новгороде и Пскове не была полностью ликвидирована,но имела ограниченный, подчиненный характер. В Великий Новгород князь приглашался новгородским вече. Его кандидатура тщательно подбиралась и обсуждалась на Совете Господ. До прибытия в Новгород князь заключал с "Господином Великим Новгородом" договорную грамоту; в которой регламентировались права и обязанности князя и новгородских властей по отношению к нему.

Ограничения княжеской власти сводились к следующему:

Князь не мог приобретать земельные владения в Новгороде на праве собственности, но ему отводились земли во временное владение с правом получения с них доходов. При этом в княжеских землях сохранялась администрация из новгородских мужей, а не из княжеских слуг. Князь и его слуги (бояре) не имели права покупать земли в Новгороде или принимать их в подарок;

Княжеская власть в Новгороде строго ограничивалась рядными грамотами. Так, князья привлекались к судебной практике, но не имели права принимать самостоятельно, без новгородского посадника, судебные решения, не имели права разбирать наиболее важные категории дел;

Князь не имел права вести самостоятельную торговлю с иноземными купцами помимо новгородских купцов. Резиденция князя располагалась в предместье Новгорода, носившем название городища, что давало возможность изолировать князя от общения с жителями Новгорода.

Компетенция княжеской власти:

Князь обязан был организовывать защиту Новгорода от нападений извне, осуществлять военное командование, возводить оборонительные сооружения;

Князь вместе с новгородским посадником устанавливал местную администрацию и контролировал ее деятельность.

В Пскове положение князя было несколько иным, чем в Новгороде. До отделения Пскова от Новгорода в 1348 г там сидели князья, поставленные новгородскими властями, обязанности которых были ограничены лишь военными функциями. После завоевания независимости князя в Псков стало приглашать вече, причем князья зависели от псковского вече в значительно большей степени, чем в Новгороде.

ОбщегородскоеВече было высшим органом власти в Новгородской и Псковской республиках. Оно издавало законы, выступало в договорах с иностранными государствами, объявляло войну и заключаломир, приглашало князей, избирало высших должностных лиц, устанавливало налоги. Все должностные лица города были подотчетны вечу.

В вече участвовали все полноправные жители города (мужчины). Определенные сроки созыва веча не устанавливались. Сбор веча происходил по звону большого колокола (в Новгороде со звонницы Софийского собора, в Пскове звоном "большого вечника" из кремля). Инициатива созыва веча принадлежала посадникам- князьям, народу. Советом господ готовились повестки дня веча, подбирались кандидатуры избираемых на вече должностных лиц. Вопросы повестки дня объявлялись со степени (специального возвышения) высшими сановниками - посадником или тысяцким.

Решения должны были приниматься единогласно, о чем свидетельствовал громкий крик одобрения (специального порядка голосования не существовало). Если вече делилось на партии, решение часто принималось насильственным путем (дракой), при этом победившая сторона признавалась большинством.

Имелись канцелярия и архив вечевого собрания. Делопроизводство осуществлялось вечевыми дьяками.

Посадник - высшее должностное лицо, избираемое вечем на 1-2 года. В его руках была сосредоточена исполнительная власть. Компетенция посадника:

Руководство деятельностью всех должностных лиц;

Руководство работой вечевого собрания и Советом господ;

Отправление суда в посадничьем суде;

Командование войском совместно с князем (с согласия и по приговору вече);

Контроль за состоянием оборонительных сооружений (Кремля и крепостных стен в Новгороде, Пскове и других крупных городах);

Контроль за взысканием налогов и повинностей с населения;

Председательствовал при заключении международных договоров.

У посадника имелась своя печать, на обороте которой была надпись: "новгородская печать", т.е. печать города. Ею скреплялись проездные грамоты, даваемые купцам, и правые грамоты, заменявшие собой судебное решение в суде посадника.

Действующий посадник назывался "степенным" (он со "степени" руководил работой вече), а переизбранный - "старым". "Старые" посадники продолжали играть достаточно большую роль в политической жизни республики и входили в состав Совета господ.

Тысяцкий - ближайший помощник посадника, который также избирался вечем. Его главной задачей было руководство городским ополчением - важнейшей частью Новгородского войска. Он также следил за соблюдением правил торговли и возглавлял особый суд по торговым делам.

Архиепископ (владыка) - возглавлял церковную иерархию. После восстания 1136 г. он стал избираться новгородским вечем. Процедура выборов состояла в следующем. На вече избирались три кандидатуры на эту должность из лиц новгородского духовенства, затем в соборе св. Софии путем вытягивания жребия определялось имя архиепископа.

Владыка обладал весьма значительными полномочиями - председательствовал на заседаниях Совета господ;

Осуществлял церковный суд;

Контролировал торговые меры и весы;

Был хранителем государственной казны. Официальной резиденцией владыки было подворье собора св. Софии.

Совет господ ("Господа", боярский совет) являлся важнейшим исполнительно-распорядительным органом в Новгородской и Псковской республиках. В него входили все высшие должностные лица республики: князь, архиепископ, "степенный" и "старые" посадники, тысяцкий, городские старосты. Совет готовил повестки дня веча, подбирал кандидатуры высших должностных лиц, избираемых вечем, а затем контролировал их деятельность.

Местное управление в Новгородской и Псковской республиках было выборным и строилось на основе административного деления города и его пригорода

Новгород делился на две части (стороны) рекой Волхов - Торговую (правую) и Софийскую (левую). Стороны делились на пять концов. Каждый конец управлялся кончанским вечем, избиравшем кочанских старост. Концы делились на сотни, управлявшиеся вечем во главе с выборным сотником. Сотни делились на улицы, у которых также были своивече, выбиравшие уличанских старост.

Территория вокруг Новгорода делилась на пятины, каждая из которых была приписана к одному из пяти концов города и находилась в административной зависимости от него. Пятины делились на пригороды, пригороды - на волости. Управление строилось аналогично городскому.

Местное управление в Псковской республике было организовано так же, как и в Новгороде. Псков делился на шесть концов, территория вокруг города делилась на двенадцать пригородов.

Как мы только что видели, люди низших классов в русских городах киевского периода назывались «младшими людьми» (молодшие люди). Они были в основном рабочими и ремесленниками различного рода: плотниками, каменщиками, кузнецами, сукновалами, кожевниками, горшечниками и т. д. Люди одной и той же профессии обычно жили в одной части города, носившей соответствующее имя. Так, в Новгороде упоминаются Горшечный район и Плотницкий район; в Киеве – Кузнецкие Ворота и т. д.

Для этого периода не существует свидетельств относительно существования ремесленных гильдий как таковых, но каждая часть большого русского города этого времени составляла самостоятельную гильдию (см. гл. VII, разд. 6), и «уличная гильдия» или «гильдия ряда» в ремесленной части должна была быть не только территориальной общиной, но в определенном смысле также профессиональной ассоциацией.

К низшим классам киевского общества принадлежали также наемные рабочие или работники. В городах ремесленники, не имеющие своих собственных мастерских, и младшие члены ремесленных семей, видимо, предлагали свои услуги любому, кто в них нуждался. Если для крупной работы собиралось вместе много рабочих, как при строительстве церкви или большого дома, то в большинстве случаев они создавали кооперативные ассоциации.

В этот период мало что известно о наемных работниках в сельских районах. Они, однако, упоминаются в некоторых современных источниках; предположительно наибольшую нужду в их помощи испытывали в период урожая.

Теперь мы подходим к смердам, которые составляли становой хребет низших классов в сельских районах . Как я уже упоминал, термин смерд должен сравниваться с иранским mard («человек»). Весьма вероятно, что он появился в сарматский период русской истории.

Смерды лично были свободны, но их правовой статус ограничивался, поскольку они подчинялись специальной юрисдикции князя. То, что они были свободными может быть в наилучшей мере очевидно при сравнении статьи 45 А расширенной версии «Русской Правды» с последующей статьей 46 . В первой сказано, что смерды могут быть оштрафованы князем за агрессивные действия, совершенные ими. В последней, что рабы не подвержены этим выплатам, «поскольку они несвободны».

То что власть князя над смердами была более специфична, нежели над свободными, ясно из «Русской Правды», равно как и из летописей. В «Правде» Ярославичей смерд упоминается среди людей, зависимых от князя в той или иной степени. Согласно расширенной версии «Русской Правды», смерд не мог подвергнуться аресту или ограничениям каким‑либо образом в своих действиях без санкции князя . После смерти смерда его имущество наследовалось его сыновьями, но если не оставалось сыновей, то собственность переходила к князю, который, однако, должен был оставить долю для незамужних дочерей, если таковые оставались. Это похоже на право «мертвой руки» в Западной Европе.

Представляется важным, что в городах‑государствах Северной Руси – Новгороде и Пскове – высшая власть над смердами принадлежала не князю, а городу. Так, например, в 1136 г. новгородский князь Всеволод подвергся критике веча за угнетение смердов. В новгородском договоре с королем Польши Казимиром IV прямо утверждается, что смерды находятся в юрисдикции города, а не князя. Этот договор – документ более позднего периода (подписан около 1470 г.), но его условия базировались на древней традиции.

Принимая во внимание статус смердов в Новгороде, мы можем предположить, что на юге, где они были подчинены князю, последний скорее реализовал свою власть в качестве главы государства, нежели землевладельца. В таком случае смерды могут быть названы государственными крестьянами, принимая должные оговорки. Имея в виду, что термин смерд ,вероятнее всего, появился в сарматский период, мы можем отнести к этому периоду появление смердов как социальной группы. Предположительно первые смерды были славянскими «людьми» (mardan), плативших дань аланам. Позднее, с эмансипацией антов от иранской опеки, власть над ними могла перейти к антским вождям. В восьмом веке смерды должны были подчиняться власти хазарского и мадьярского воеводы; с эмиграцией мадьяр и поражением хазар от Олега и его наследников русские князья в конце концов установили контроль над ними. Этот очерк истории смердов, конечно же, является гипотетическим, но, на мой взгляд, согласуется с фактами; в любом случае, он не противоречит каким‑либо известным данным.

Принадлежала ли обрабатываемая ими земля им самим или же государству, является спорным вопросом. Оказывается, что в Новгороде, по крайней мере, смерды занимали государственные земли. На юге существовало, должно быть, нечто наподобие совладения князя и смерда на земле последнего. На встрече 1103 г. Владимир Мономах упоминает «хозяйство смерда» (село его) . Как мы уже видели, сын смерда наследовал его владение, т. е. его хозяйство. Однако, принимая во внимание, что смерд владел обрабатываемой им землей, следует отметить, что это было не полное владение, поскольку он не был свободен завещать землю даже своим дочерям; когда после его смерти не оставалось сыновей, как мы видели, земля переходила князю. Поскольку смерд не мог завещать свою землю, то он, возможно, также не мог ее продать.

Земля находилась в его постоянном пользовании, и это же право распространялось на его потомков мужского пола, но это не была его собственность.

Смерды должны были платить государственные налоги, в особенности так называемую «дань». В Новгороде каждая их группа регистрировалась на ближайшем погосте (центре сбора налогов); очевидно, они были организованы в общины, с тем чтобы упростить сбор налогов. Другой обязанностью смердов была поставка лошадей для городского ополчения в случае большой войны.

На княжеской встрече 1103 г., упомянутой выше, обсуждалась кампания против половцев, и вассалы князя Святополка II отмечали, что не стоит начинать военные действия весной, поскольку забирая своих коней, они разорят смердов и их поля, на что Владимир Мономах ответил: "Я удивлен, друзья, что вы озабочены конями, на которых пашет смерд. Почему вы не думаете о том, что как только смерд начинает пахать, прийдет половец, убьет его своей стрелой, заберет его коня, приедет в его село и увезет его жену, его детей и его собственность? Озабочены ли вы относительно коня смерда или же относительно его самого?" .

Низкий уровень социального положения смерда наилучшим образом демонстрирует такой факт: в случае его убийства лишь пять гривен – т. е. одна восьмая штрафа – должны были быть выплачены князю убийцей. Князь должен был получить столько же (пять гривен) в случае убийства раба. Однако в последнем случае плата представляла не штраф, а компенсацию князю как владельцу. В случае со смердом компенсация его семье должна была быть выплачена убийцей в дополнение к штрафу, но ее уровень не оговорен в «Русской Правде».

С течением времени термин смерд , как я упоминал, приобрел уничижительное значение человека, принадлежащего к низшему классу. Как таковой он использовался высокими аристократами для обозначения простолюдинов в целом. Так, когда черниговский князь Олег был приглашен Святополком II и Владимиром Мономахом для присутствия на встрече, где должны были быть представители духовенства, бояре и киевские граждане, он высокомерно ответил, что «ему не подобает подчиняться решениям епископа, настоятеля или смерда» (1096 г.)

В начале тринадцатого века термин смерд был в употреблении для обозначения сельского населения в целом. Описывая одну из битв в Галиции в 1221 г., летописец отмечает: «Боярин должен брать в качестве пленника боярина, смерд – смерда, горожанин – горожанина»