К системным реформам, которых ждут внешние кредиторы, белорусский бизнес и часть правительства, Минск так и не приступил. Внешний долг и проценты по нему обессиливают экономику страны, заканчивающую год, как и предыдущий, в убытках, сообщает агентстство RFI
В начале года белорусские власти прогнозировали даже рост ВВП - на 0,3%. Но снижение цены нефти на мировом рынке скорректировало ожидания Минска, чья экономика завязана на российское сырье. Нефтеперерабатывающие заводы Беларуси остаются главными источниками наполнения бюджета.
Всемирный банк оценивает снижение ВВП Беларуси в 2016-м на 2,7%, и на 0,9% в 2017 году. Международный валютный фонд ожидает сокращение белорусского ВВП на 3% в этом году и на 0,5% - в 2017-м.
В это же время официальная статистика отмечает серьезное падение прямых иностранных инвестиций, которые могли бы выровнять кризисную ситуацию. За январь-сентябрь иностранные инвестиции составили 1 млрд 82,3 млн долларов и снизились на 27% по сравнению с таким же периодом прошлого года.
Эксперт по вопросам реформы государственной службы и руководитель проекта «Кошт урада» в рамках проекта BIPART Владимир Ковалкин в интервью RFI говорит о возможном дефолте белорусской экономики, отмечая, что это, возможно, сыграет на оздоровление ситуации.
Владимир Ковалкин: Даже если мы будем снижать налоги до минимума, это не будет влиять на инвестиции в той степени, в какой могли бы повлиять именно структурные реформы. Мы ходим по очень тонкому льду, который может в любой момент треснуть - и мы провалимся.
Я имею в виду, что у нас огромная долговая нагрузка, огромные платежи по внешнему долгу, и буквально любая проблема с выплатой государственного долга может означать дефолт для нашей страны с соответствующими последствиями. Кстати, дефолт в данном случае - не самая плохая ситуация.
Гораздо хуже, когда все эти долги, гарантированные правительством, которые понабрали наши колхозы и госпредприятия, будут выплачивать обычные граждане через налоги.
Как раз, может быть, и дефолт был бы лучше - можно было бы списать часть этих долгов просто как «плохие» долги, в том числе перед международными кредиторами Беларуси попросить реструктуризации (внешнего долга).
RFI: То есть «обнулить» ситуацию?
В этом нет никакого смысла - это нужно останавливать. В бюджете денег недостаточно для выплаты основного долга и процентов, соответственно, единственный способ - это перекредитовываться, рефинансироваться у МВФ, у структур ЕврАзЭС и так далее, у России брать следующие кредиты, чтобы возвращать предыдущие.
Любая внешнеполитическая проблема, любые внешнеполитические разногласия, которые могут привести к тому, что не будет возможности перекредитоваться, могут, как следствие, привести к дефолту.
Погашение госдолга Беларуси в иностранной валюте в 2017 году составит 2 миллиарда 311 миллионов долларов. Платежи по обслуживанию внешнего госдолга в 2017 году увеличатся и составят 784,5 миллиона долларов.
Правительство пробует найти выход в развитии частного сектора, во всяком случае, в ноябре этого года министр экономики Владимир Зиновский амбициозно заявил о повышении к 2020 году доли малого и среднего предпринимательства в ВВП Беларуси с 28% до 40%.
На прошлой неделе лидеры предпринимательских союзов, чиновники и эксперты собрались в Минске для обсуждения стратегии экономического развития Беларуси, говорили и о заявлении Зиновского.
Мнения негосударственных игроков малооптимистичны. Так, первый вице-председатель Минского столичного союза предпринимателей и работодателей Виктор Маргелов подчеркивает, что без системных изменений все желания и задачи правительства останутся нереализованными, а бизнес за это время вообще угаснет.
Виктор Маргелов: «До тех пор, пока у нас будет „царская власть“, как говорится, посмертная, когда у нас патриархи будут сидеть на тронах по 20 лет, когда у нас не будет коллективного принятия решений, когда у нас не будет должной координации внутри делового сообщества - можем ли мы потянуть серьезные вопросы?
Отвечайте сами… Поэтому, я считаю, реформы нужно начинать с себя, но куда лучшие силы девать? Координацию в управлении - мы живем так, как нами управляют. Поэтому вот туда надо силы все бросить.
И в результате должен быть реалистичный, обеспеченный ресурсами, стратегический план - это же взаимоувязанные действия! Сейчас пока я с большим опасением отношусь к тому, что написано (черновой вариант стратегии выхода из кризиса - RFI), времени у нас в обрез. В этом формате документ не заработает».
Глава аналитического центра «Стратегия», экономист Леонид Заико заявил участникам представительного обсуждения, что «хотел одеться на конференцию по моде 1991 года, потому что эти же проблемы мы обсуждали и в 91-92-м годах».
«25 лет - и ничего не меняется. Радостно, знаете ли, что 25 лет мы ходили по кругу. Остался вопрос: будем ли мы идти по этому кругу во второй раз», - сказал экономист.
Леонид Заико: «Какие итоги на сегодняшний день? Бизнес существует. Я даже вижу некоторых, кто 25 лет тому назад стартовал - и они здесь сидят. Но как бы там ни было, эффективность падает.
В 1991 году ВВП на душу населения был 4900 (долларов), сейчас где-то будет 4600–4700. Если серьезно подойти к работе правительства, то в 2014 году 76 миллиардов (долларов) ВВП, в этом году, наверное, будет 46 миллиардов, значит, 30 миллиардов - это годовое уничтожение у нас ВВП, плюс 40 миллиардов - это совокупные долги по всем видам государственного и негосударственного заимствования.
Итог: мне совершенно неважно, кто во главе государства, но 70 миллиардов! Ребята, а в какие игры вы играете? И что вы хотите говорить еще дальше о том, что мы что-то тут будем совершенствовать?»
Среди прочих главным условием для преодоления дальнейшего экономического падения экономисты и бизнесмены называют приватизацию, ведь по мнению даже многих чиновников, государственные предприятия уже не один раз показали свою несостоятельность, средств для поддержания их на плаву уже просто нет.
Накануне конференции по экономической стратегии Беларуси в «Банковском вестнике» - издании Национального банка - была опубликована статья посла Беларуси в Китае доктора экономических наук Кирилла Рудого, бывшего помощника Александра Лукашенко, слывшего главным сторонником реформ в высшем эшелоне белорусской власти.
Говоря в статье об «инвестиционном развороте», сокращении рабочих мест и доходов населения, Рудый предупреждает, опираясь на социально-экономические исследования на Западе: рост безработицы на 1% приводит к росту самоубийств на 1,3%.
«С учетом долговой и бюджетной ограниченности иных вариантов, кроме как открытие экономики для прямых иностранных инвестиций, для сохранения социально-экономической стабильности не просматривается», - подчеркивает чиновник. Кирилл Рудый предлагает руководству Беларуси определить привлечение иностранных инвестиций главным приоритетом экономической политики страны на ближайшие годы.
Дефолт позволяет списать часть долгов аграрного сектора и предприятий промышленности, а также дает возможность просить реструктуризации внешнего долга страны, полагает эксперт.
Эксперт по вопросам реформы государственной службы и руководитель проекта «Кошт урада» в рамках проекта BIPART Владимир Ковалкин в интервью полчеркивает, что в нынешней кризисной ситуации, при сегодняшних возможностях и ресурсах белорусского государства проведение структурных реформ остается единственным выходом из затяжного падения экономики.
Во-вторых, необходима реформа и, как следствие, изменение ситуации в денежно-кредитной политике: «Кредиты должны стать доступными для бизнеса, чтобы таким образом он мог инвестировать, развивать производство либо расширять спектр оказываемых услуг и повышать их качество, собственно, бизнес должен развиваться».
«Структурные же реформы необходимы нашему бизнесу для того, чтобы обеспечивать правовую защиту, защиту прав собственности, обеспечить равенство между различными отраслями, между государственным и частным бизнесом, - отметил Владимир Ковалкин. - Если не провести структурные реформы, то из кризиса или кризисов мы не выйдем никогда. И даже если мы будем снижать налоги до буквально минимума — это все-равно не будет влиять на инвестиции в той степени, в какой бы могли повлиять именно структурные изменения».
Кроме того, как считает эксперт, уже действительно пришла пора отказаться от методов управления экономикой, которые практикуют так называемые «крепкие хозяйственники». «Их время, честно говоря, ушло лет 25 назад. Но то, что мы сегодня имеем в белорусской экономике в том числе произошло как раз-таки благодаря перераспределению средств эффективных коммерческих компаний неэффективным государственным сектором. Если бы не было вот этой подпитки из бюджета для государственных предприятий — они бы уже давно обанкротились и почили в бозе. И все эти «крепкие хозяйственники» проиграли бы конкурентную борьбу на рынке», - сказал Владимир Ковалкин.
Ситуацию в белорусской экономике сегодня в целом эксперт называет «хождением по очень тонкому льду, который может в любой момент треснуть — и мы провалимся». «Я имею в виду нынешнюю ситуацию с долгами — у нас огромная долговая нагрузка, огромные платежи по внешнему долгу. И буквально любая проблема с выплатой государственного долга может означать дефолт для нашей страны с соответствующими последствиями», - пояснил Владимир Ковалкин.
«Кстати, при этом дефолт в данной ситуации — не самое плохое ее разрешение. Гораздо хуже, когда вот все эти долги, гарантированные правительством, которых понабрали наши колхозы и государственные предприятия, будут выплачивать белорусские граждане через налоги. Через дефолт можно было бы списать хотя бы часть этих долгов — просто в качестве «плохих». При этом дефолт позволил бы просить у международных кредиторов Беларуси реструктуризации внешнего долга страны. То есть дефолт позволяет «обнулить» ситуацию там, где это возможно. Потому что дальше так продолжаться уже не может: идет накопление долгов, каждый производственный цикл приносит не прибыль, а убытки — и чем больше мы производим, тем больше погружаемся в убытки. В этом нет никакого смысла — это необходимо просто останавливать», - считает эксперт.
В белорусском бюджете недостаточно денег для выплаты внешнего долга и процентов по долгу: «Поэтому единственный выход — это перекредитовываться, рефинансироваться у Международного валютного фонда, у структур ЕврАзЭС, брать у России кредиты, чтобы возвращать предыдущие. Любая внешнеполитическая проблема, любые внешнеполитические разногласия, которые могут привести к отказу в перекредитовании, ведут к дефолту».
Внешний государственный долг Белоруссии по состоянию на 1 октября 2017 года составил $16,3 млрд, увеличившись с начала года на $2,7 млрд, или на 19,5% с учетом курсовых разниц. В январе-сентябре государство привлекло внешние займы на $3,41 млрд. Основной объем - $1,4 млрд - это средства от размещения еврооблигаций. Крупными кредиторами выступили также Евразийский фонд стабилизации и развития (ЕФСР, транш на $600 млн), правительство и банки России ($1,09 млрд), банки Китая ($194,5 млн), Международный банк реконструкции и развития ($122,6 млн).
На погашение Белоруссия за девять месяцев направила $821,1 млн (правительству России - $289,3 млн, банкам Китая - $221,3 млн, ЕФСР - $264,8 млн). Внутренний государственный долг по состоянию на 1 октября 2017 года составил 9,4 млрд белорусских рублей ($4,7 млрд), уменьшившись с начала года на 8%.
Уже известно, что и в будущем году для расчетов по внешнему долгу Беларуси потребуются новые заимствования. Внешние обязательства, номинированные в валюте, в 2018 году составят $2,5 млрд, около $1,7 млрд планируется рефинансировать за счет новых займов. В частности, речь идет о новом размещении евробондов.
«После массовых протестов весны этого года белорусское руководство панически боится снижения уровня жизни и проблем с безработицей, хотя доходы населения продолжают падать - при формально растущих зарплатах. Соответственно, правительство продолжает брать кредиты просто чтобы работали крупные госпредприятия, пусть даже в убыток - но они держат „социалку“, - поясняет „Росбалту“ сложившуюся ситуацию эксперт гражданской кампании „Наш Дом“ Светлана Гречулина. - При этом, согласно обновленному прогнозу Всемирного банка, ВВП Белоруссии в 2017 году вырастет на 1,8%. Но этот рост - искусственный, как раз за счет вливания кредитных денег в государственные заводы, ориентированные на российский рынок».
Действительно, в октябрьском макроэкономическом прогнозе, который приводится в отчете «Миграция и мобильность в Европе и Центральной Азии» Всемирного банка, эксперты утверждают, что возобновлению экономического роста в Белоруссии в 2017 году способствует восстановление российской экономики, благодаря чему стал расти белорусский экспорт. «Ожидается, что благоприятные внешние условия сохранятся, поддерживая умеренный экономический рост на 1,8% в годовом исчислении в 2017 году и на 2,1% в 2018 году», - прогнозируют аналитики ВБ.
Впрочем, они же признают: поскольку структурные проблемы в белорусской экономике сохраняются, потенциал для ускорения ее роста ограничен. «Главная проблема для Белоруссии состоит в том, чтобы не попасть в траекторию низких темпов экономического роста, - указывает Всемирный банк. - Чтобы избежать этой судьбы, крайне важно увеличить размер частного сектора, уменьшить размер госсектора и укрепить систему социальной защиты населения для защиты наиболее уязвимых социальных групп в процессе трансформации экономики».
То, что новые кредиты тратятся не на реформы или инфраструктуру, а на поддержку госпредприятий, подтверждают и в правительстве. Как заявил в начале ноября первый заместитель министра финансов Максим Ермолович, долги госпредприятий перед банками обошлись бюджету в более чем 1,8 млрд долларов в 2015-2016 годах, и эта проблема все еще требует решения. На конференции «Экономический форум» 2 ноября Ермолович рассказал, что «В 2015 году было беспрецедентное давление на банки со стороны госпредприятий, которые в один миг перестали обслуживать и погашать свои кредиты. Крупные предприятия испытали сложности с погашением и обслуживанием долгов. Минфину пришлось вмешиваться в этот процесс и проводить глубокую реструктуризацию обязательств предприятий через инструменты бюджетного кредитования. Мы фактически выдавали бюджетные кредиты на погашение этих обязательств, переводя долг предприятий перед банками на бюджет».
Это позволило предотвратить банковский кризис и фактически стабилизировать ситуацию с долгами госпредприятий, и работать им без требований банков к имуществу и счетам. «Далее инструменты рефинансирования будут небюджетные», - заверил Ермолович. Речь идет об инструментах долгового рынка, рынка проблемных долгов, который должен начать функционировать при активном участии Агентства по управлению активами.
Также серьезное давление на бюджет оказывают расходы на пенсионное обеспечение. Население Белоруссии быстро стареет, демографическая ситуация ухудшается. Пути решения здесь два: увеличение пенсионного возраста и снижение соотношения пенсии и средней зарплаты (в Белоруссии оно составляет 40%). Но пока окончательного решения здесь не принято. Идти на снижение пенсий белорусская власть не может, так как пенсионеры - самый преданный ее электорат. А впереди - выборы: местные в феврале 2018-го, а также президентские и парламентские в 2020 году. Получается, что внешние долги идут в том числе и на финансирование пенсионеров, так как Фонда социальной защиты для этих целей не хватает. Более того, пенсии можно рассматривать в более широком социальном смысле: во многих депрессивных регионах Белоруссии, где велика скрытая безработица, с пенсии (или зарплаты бюджетника) порой кормится целая семья - старики помогают детям.
Решится ли Лукашенко на дефолт?
«В нашей новейшей истории не было еще такого случая, чтобы мы не заплатили по долгам кому бы то ни было», - заявлял Александр Лукашенко в 2015-м году. Действительно, даже в пиковые периоды, когда возвращать приходилось более чем по $1 млрд в месяц, сбоев не допускалось. Однако в те годы объем ВВП доходил до $70 млрд, а в 2016-м он составил всего $47 млрд. Возможно, потому сейчас, когда долг быстро вырос на 20%, в белорусских СМИ все чаще стали рассуждать о возможности дефолта.
Чиновники, конечно, такую перспективу отрицают. Уже упоминавшийся Максим Ермолович заявляет в своих выступлениях, что уровень внешнего долга до сих пор был подъемным, и угрозы дефолта для страны нет. «Мы определили параметры экономической безопасности - госдолг не должен превышать 45% ВВП (сейчас он примерно на этом уровне). При этом важно и качество госдолга (уровень ставки и срок привлечения), а также способность его рефинансировать и погасить в кратчайшие сроки. Но это значительное бремя и большая нагрузка для экономики - на среднесрочную перспективу на выплаты по госдолгу будет уходить по 3,5 млрд долларов в год», - говорит он.
И хотя Ермолович признает, что проблема госдолга не решается только бюджетной консолидацией и затягиванием поясов, он подчеркнул, что Белоруссия намерена продолжить рассчитываться по долгам. «Дефолта не будет», - заверяет Ермолович. Вот только новейшая история Белоруссии научила ее граждан, что чиновникам верить нельзя, а чиновникам финансового блока - в особенности. Вся страна до сих пор поминает «тихим, добрым словом» бывшего главу Нацбанка Петра Прокоповича, который в 2011 году публично заявлял, что «девальвации не будет» - ровно накануне обвальной девальвации, уполовинившей доходы и сбережения белорусов.
Вот и теперь чиновники заверяют, что все хорошо, но доходы бюджета падают. Несмотря на все новые попытки указами президента сделать более свободным бизнес-климат, белорусы сворачивают свои бизнесы. За 9 месяцев этого года в Белоруссии закрылись почти 27,8 тысячи индивидуальных предпринимателей и 6,8 тысячи предприятий - это официальные данные. В целом их число в Белоруссии сокращается третий год подряд. Понятно, что вместе с этим падает и налогооблагаемая база.
При этом реальная сумма внешнего долга может отличаться от той, что декларирует правительство, - в большую сторону. Экономист Антон Болточко в комментарии изданию «Завтра твоей страны» обратил внимание, что к внешнему долгу можно отнести и ряд других заимствований, к примеру, внутренний долг, номинированный в иностранной валюте. И на самом деле цифра внешней задолженности заметно выше, чем $16,3 млрд. «Если оценивать все комплексно, то риски, связанные с увеличением внешнего долга, для Беларуси растут и растут не первый год, - отмечает Болточко. - В связи с этим возникают вопросы о возможностях стабильного обслуживания внешнего долга и о том, насколько Беларусь сегодня способна генерировать экономический рост, чтобы расплатиться по кредитам и процентам по ним».
К слову, на недавнем экономическом форуме в Минске представители Международного валютного фонда прямо говорили: они не исключают, что в 2019-2020 годах в случае нестабильности на зарубежных рынках Белоруссия может не справиться с выплатами долгов. Потому что экономический рост достаточно медленный, и свежие цифры подтверждают: Белоруссия остается страной с высокорискованной экономикой.
Что будет в случае дефолта? Как пишет в белорусском «Банковском вестнике» экономист Сергей Грицук, дефолт снижает общий объем торговли страны примерно на 3,2% в год на протяжении следующих пяти лет; он приводит к снижению внешних заимствований частного сектора более чем на 20% от среднего показателя в течение двух лет после достижения соглашения о реструктуризации дефолтного долга; из-за дефолта значительно снижается совокупная финансовая активность в пределах страны-должника. Примерно на два года страна, допустившая дефолт, выпадает с международных рынков капитала. Стоимость последующего заимствования вырастает на 400 базисных пунктов по сравнению с предыдущим займом, но эта риск-премия снижается до 250 пунктов во второй постдефолтный год и растворяется в последующие годы.
Но, справедливости ради, есть в сегодняшней тревожной ситуации и некий светлый момент: сейчас золотовалютные резервы Белоруссии растут. Международные резервные активы республики на 1 ноября 2017 года составили $7,395 млрд (в эквиваленте), увеличившись за октябрь на $128,6 млн, или на 1,8% после роста в сентябре на $273,1 млн. За январь-октябрь прирост резервов составил $2,468 млрд (50%).
Увеличению международных резервных активов в октябре способствовало поступление иностранной валюты в бюджет, включая очередной транш кредита Евразийского фонда стабилизации и развития, экспортные пошлины на нефть и нефтепродукты. Положительное влияние на рост резервов также оказало поступление средств от продажи Нацбанком облигаций, номинированных в иностранной валюте, и покупка валюты на торгах Белорусской валютно-фондовой биржи. Но в целом ситуация в постсоветской республике на сегодняшний день такова. Назвать ее стабильной, а перспективы белорусской экономики безоблачными вряд ли можно.
Правительство Лукашенко не справится с государственными долгами.
Международный валютный фонд прогнозирует, что в 2019-2020-м годах в случае нестабильности на зарубежных рынках, говорит экономист Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра Дмитрий Крук . Что это вообще такое - дефолт, насколько вероятно, что он случится и к чему нам готовиться? В этих вопросах разбирался.
В этом году внешний - более $ 15 млрд, или около 40% от ВВП. Евразийский фонд стабилизации и развития объясняет: внешний долг начал расти в геометрической прогрессии после 2006 года, когда существующая экономическая модель достигла лимита своего устойчивого роста.
«Возможности экстенсивного роста (за счет увеличения количества продукции), были исчерпаны еще до 2006 года. Далее роста можно было достигать только административной мобилизацией ресурсов при одновременном наращивании долгового бремени», - говорит Алишер Мирзоев , директор проектов стабилизационных кредитов.
Кстати, формальный внешний долг правительства, который публикует Нацбанк и перепечатывают СМИ, - лишь часть государственной задолженности. На самом деле туда входит еще внутренний долг, номинированный в иностранной валюте, а также кредиты госпредприятий, где доля государственной собственности составляет более половины.
«В общей сложности этот долг приблизился к 60% от ВВП, - говорит Александр Чубрик , директор исследовательского центра «Институт приватизации и менеджмента». - Когда мы говорим, что в Японии долг 200%, то, во-первых, он отчасти, внутренний. Во-вторых, он очень долгосрочный, и, в-третьих, очень дешевый, нам такой просто не снился. Поэтому, получается, для них 200, это, может, лучше, чем для нас 60».
Куда пошли все эти деньги?
До 2015 года они расходовались на:
1) удержание высокого курса рубля, который был под постоянным давлением вследствие того, что Нацбанк стимулировал экономику напечатанными деньгами.
2) на государственные модернизационные проекты, которые, в подавляющем большинстве, однако, оказались непросчитанными и провальными.
Среди прочего, белорусские предприятия деревообработки или, например, цементного производства, на модернизацию которых государство потратило по миллиарду долларов (преимущественно китайских кредитов), могут производить в разы больше продукции, чем раньше, но себестоимость этой продукции - неконкурентная. В результате они простаивают или работают с убытками, продолжая сжигать иностранную валюту, которую правительству снова приходится одалживать.
«У нас проблема в том, что даже не долги государства очень дорогие, а долги предприятий, так как они набрали много долгов», - добавляет Александр Чубрик.
Сейчас выплаты по одним только процентам за набранные кредиты составляют более 2% от валового внутреннего продукта. Это - каждый 8-й бюджетный рубль, который идет не на возвращение старых долгов, а на удержание уже набранных. Если бы в этом году мы выплатили сами хотя бы проценты по набранным кредитам, то вместо того, чтобы вырасти на 1,5%, белорусская экономика приблизительно настолько же упала бы.
В 2007 году, когда существующая экономическая модель достигла лимита своего устойчивого роста, власти Беларуси продолжили иллюзию ее развития за счет иностранных займов.
Теперь, когда государственный долг достиг почти 60% процентов ВВП, отечественная экономика не справляется с тяжестью процентов по набранным кредитам, и внешний долг ежегодно увеличивается уже просто для того, чтобы кормить себя. Скатывание такого снежного кома рано или поздно должно закончиться дефолтом.
Что такое дефолт?
Дефолт, это когда страна не способна вовремя сделать актуальные выплаты по своим долгам. Как только страна объявляет дефолт, она начинает экономить на выплатах иностранных займов, но по крайней мере временно теряет возможность делать новые.
«Можем взять, например, Аргентину. Аргентина объявляет дефолт, ее банки не могут вовлечь финансирование и не могут выполнить своих обязанностей по тем депозитам в валюте, которые у них есть», - приводит пример Дмитрий Крук, экономист Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра.
Непосредственными последствиями дефолта станет резкая девальвация и рост цен, так как Нацбанк будет вынужден печатать рубли, чтобы закупать дефицитную валюту внутри страны на оплату критического импорта: топлива, пищи, медикаментов. Многие предприятия будут временно неспособны закупать за границей оборудование, что приведет к закрытию многих заводов и резкому скачку безработицы.
«Это, скорее всего, приведет к снижению ВВП, снижению зарплат, к снижению социальных платежей», - считает Дмитрий Крук.
Непосредственную опасность дефолта власти осознали в 2015 году, когда доходы бюджета упали - вследствие падения экономики, а расходы для содержания валютного долга, наоборот, резко увеличились - за счет девальвации рубля. С того момента власти решили взять курс на сокращение внешнего долга.
В 2016 году внешний долг, впервые за многие годы, снизился. Правда, всего на 0,5%. И, чтобы достичь этого, то есть выплатить самостоятельно проценты по долгам, плюс погасить всего полпроцента самого долга, властям пришлось урезать на целых семь процентов все остальные бюджетные расходы. Это стало одним из важных причин прошлогоднего падения экономики, зарплат и занятости.
«На 7% снизить бюджетные расходы за шесть лет это просто - нечеловечески много», - говорит Александр Чубрик.
В этом году власти от идеи погашения долга, похоже, уже отказались, так как резать бюджетные расходы, по большому счету, больше не за счет чего. Реалистичная задача, исходя из статистики, стоит в том, чтобы хотя бы максимально замедлить рост задолженности.
«Этот долг набирается для того, чтобы мы остались в состоянии стагнации, а не продолжили падение», - говорит Леонид Фридкин , шеф-редактор «Экономической газеты».
Специалисты подчеркивают: сейчас стоимость внешнего долга для Беларуси - приблизительно вдвое ниже рыночного - менее 4% годовых, в среднем, за счет льготных кредитов от России, Евразийского фонда стабилизации и развития и Китая.
«Еврооблигации для нас - достаточно дорогие. Но мы получаем льготные кредиты от России и ЕФСР, поэтому средняя эффективная ставка для нас - не такая большая», - говорит Фридкин.
Если Россия будет продолжать поддерживать Минск такими кредитами, то дефолта можно избегать еще много лет, даже не проводя реформ. Но, отмечают специалисты, льготы со стороны Кремля поступают не бесплатно. С каждым годом Кремль требует от Беларуси все новых уступок в деле экономического и политического суверенитета.
«Начиная от военной базы, которую Беларусь крайне не хочет размещать на своей территории и пока этот вопрос якобы закрыла, но он может возникнуть позже. Во-вторых, лакомый кусочек - калий», - говорит политолог Андрей Елисеев .
По словам экономиста Дмитрия Крука, следующий раунд торговли за продолжение российских льгот для Минска ожидается в 2019-2020 годах, когда Беларусь ожидают новые пиковые оплаты госдолга, которые предстоит рефинансировать. Тогда у существующих властей останутся два варианта: или перейти на рыночные условия кредитования, которые в два раза дороже - реальная угроза дефолта тогда может наступить уже в 2021-2022 году. Или согласиться на требования Кремля, потеряв критические элементы военного, политического или экономического суверенитета.
«В рамках того же Евразийского экономического союза, который сейчас представляет экономическое интеграционное объединение, но может приобрести черты политического», - добавляет Андрей Елисеев.
Правда, гипотетически, страна могла бы выплачивать долг и сама, не жертвуя при этом независимостью. Но это потребует шагов, на которые существующие власти Беларуси не решатся, полагают опрошенные нами специалисты.
«Это - очень глубокие институциональные изменения в экономике, изменения системы стимулов, изменения системы экономических отношений в национальной экономике», - говорит Дмитрий Крук.
Стоит отметить, что история знает пример, когда и нереформированная социалистическая экономика приближалась к дефолту, но потом выплатила все свои иностранные долги сама - за счет чрезвычайных мер бюджетной экономии. Это - Румыния времен правления там диктатора Николае Чаушеску. Но эти меры привели к такому падению уровня жизни обычных граждан, что в результате Чаушеску свергли и расстреляли вместе с женой.
Поэтому, полагают опрошенные нами специалисты, Лукашенко будет проводить политику более мягкой бюджетной экономии, которая не позволит сокращать задолженность, но замедлит приближение к дефолту.
В ближайшие год-два дефолта не предвидится. Благодаря льготным кредитам с востока цена государственной задолженности Беларуси за последние два года существенно снизилась и составляет сейчас приблизительно половину от рыночной. Поэтому сейчас наша страна способна выплачивать половину процентов за внешний долг сама. Вторую половину процентных платежей приходится все равно покрывать за счет новых займов, то есть государственный долг все равно растет, но гораздо медленнее, чем до сих пор. Час X, однако, может наступить через 2-3 года, если Минск будет договариваться с Москвой о продолжении условия кредитования. Если власти Беларуси не согласятся на уступку критических элементов независимости страны, то нас ожидает если и не сразу дефолт, то болезненные экономические потрясения.
Правительство Лукашенко не справится с государственными долгами.
Международный валютный фонд прогнозирует, что в 2019-2020-м годах в случае нестабильности на зарубежных рынках Беларусь не справится с выплатами долгов, говорит экономист Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра Дмитрий Крук. Что это вообще такое - дефолт, насколько вероятно, что он случится и к чему нам готовиться? В этих вопросах разбирался «Белсат».
В этом году внешний долг нашей страны достиг рекордной отметки в истории - более $ 15 млрд, или около 40% от ВВП. Евразийский фонд стабилизации и развития объясняет: внешний долг начал расти в геометрической прогрессии после 2006 года, когда существующая экономическая модель достигла лимита своего устойчивого роста.
«Возможности экстенсивного роста (за счет увеличения количества продукции), были исчерпаны еще до 2006 года. Далее роста можно было достигать только административной мобилизацией ресурсов при одновременном наращивании долгового бремени», - говорит Алишер Мирзоев, директор проектов стабилизационных кредитов.
Кстати, формальный внешний долг правительства, который публикует Нацбанк и перепечатывают СМИ, - лишь часть государственной задолженности. На самом деле туда входит еще внутренний долг, номинированный в иностранной валюте, а также кредиты госпредприятий, где доля государственной собственности составляет более половины.
«В общей сложности этот долг приблизился к 60% от ВВП, - говорит Александр Чубрик, директор исследовательского центра «Институт приватизации и менеджмента». - Когда мы говорим, что в Японии долг 200%, то, во-первых, он отчасти, внутренний. Во-вторых, он очень долгосрочный, и, в-третьих, очень дешевый, нам такой просто не снился. Поэтому, получается, для них 200, это, может, лучше, чем для нас 60».
Куда пошли все эти деньги?
До 2015 года они расходовались на:
1) удержание высокого курса рубля, который был под постоянным давлением вследствие того, что Нацбанк стимулировал экономику напечатанными деньгами.
2) на государственные модернизационные проекты, которые, в подавляющем большинстве, однако, оказались непросчитанными и провальными.
Среди прочего, белорусские предприятия деревообработки или, например, цементного производства, на модернизацию которых государство потратило по миллиарду долларов (преимущественно китайских кредитов), могут производить в разы больше продукции, чем раньше, но себестоимость этой продукции - неконкурентная. В результате они простаивают или работают с убытками, продолжая сжигать иностранную валюту, которую правительству снова приходится одалживать.
«У нас проблема в том, что даже не долги государства очень дорогие, а долги предприятий, так как они набрали много долгов», - добавляет Александр Чубрик.
Сейчас выплаты по одним только процентам за набранные кредиты составляют более 2% от валового внутреннего продукта. Это - каждый 8-й бюджетный рубль, который идет не на возвращение старых долгов, а на удержание уже набранных. Если бы в этом году мы выплатили сами хотя бы проценты по набранным кредитам, то вместо того, чтобы вырасти на 1,5%, белорусская экономика приблизительно настолько же упала бы.
В 2007 году, когда существующая экономическая модель достигла лимита своего устойчивого роста, власти Беларуси продолжили иллюзию ее развития за счет иностранных займов.
Теперь, когда государственный долг достиг почти 60% процентов ВВП, отечественная экономика не справляется с тяжестью процентов по набранным кредитам, и внешний долг ежегодно увеличивается уже просто для того, чтобы кормить себя. Скатывание такого снежного кома рано или поздно должно закончиться дефолтом.
Что такое дефолт?
Дефолт, это когда страна не способна вовремя сделать актуальные выплаты по своим долгам. Как только страна объявляет дефолт, она начинает экономить на выплатах иностранных займов, но по крайней мере временно теряет возможность делать новые.
«Можем взять, например, Аргентину. Аргентина объявляет дефолт, ее банки не могут вовлечь финансирование и не могут выполнить своих обязанностей по тем депозитам в валюте, которые у них есть», - приводит пример Дмитрий Крук, экономист Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра.
Непосредственными последствиями дефолта станет резкая девальвация и рост цен, так как Нацбанк будет вынужден печатать рубли, чтобы закупать дефицитную валюту внутри страны на оплату критического импорта: топлива, пищи, медикаментов. Многие предприятия будут временно неспособны закупать за границей оборудование, что приведет к закрытию многих заводов и резкому скачку безработицы.
«Это, скорее всего, приведет к снижению ВВП, снижению зарплат, к снижению социальных платежей», - считает Дмитрий Крук.
Непосредственную опасность дефолта власти осознали в 2015 году, когда доходы бюджета упали - вследствие падения экономики, а расходы для содержания валютного долга, наоборот, резко увеличились - за счет девальвации рубля. С того момента власти решили взять курс на сокращение внешнего долга.
В 2016 году внешний долг, впервые за многие годы, снизился. Правда, всего на 0,5%. И, чтобы достичь этого, то есть выплатить самостоятельно проценты по долгам, плюс погасить всего полпроцента самого долга, властям пришлось урезать на целых семь процентов все остальные бюджетные расходы. Это стало одним из важных причин прошлогоднего падения экономики, зарплат и занятости.
«На 7% снизить бюджетные расходы за шесть лет это просто - нечеловечески много», - говорит Александр Чубрик.
В этом году власти от идеи погашения долга, похоже, уже отказались, так как резать бюджетные расходы, по большому счету, больше не за счет чего. Реалистичная задача, исходя из статистики, стоит в том, чтобы хотя бы максимально замедлить рост задолженности.
«Этот долг набирается для того, чтобы мы остались в состоянии стагнации, а не продолжили падение», - говорит Леонид Фридкин, шеф-редактор «Экономической газеты».
Специалисты подчеркивают: сейчас стоимость внешнего долга для Беларуси - приблизительно вдвое ниже рыночного - менее 4% годовых, в среднем, за счет льготных кредитов от России, Евразийского фонда стабилизации и развития и Китая.
«Еврооблигации для нас - достаточно дорогие. Но мы получаем льготные кредиты от России и ЕФСР, поэтому средняя эффективная ставка для нас - не такая большая», - говорит Фридкин.
Если Россия будет продолжать поддерживать Минск такими кредитами, то дефолта можно избегать еще много лет, даже не проводя реформ. Но, отмечают специалисты, льготы со стороны Кремля поступают не бесплатно. С каждым годом Кремль требует от Беларуси все новых уступок в деле экономического и политического суверенитета.
«Начиная от военной базы, которую Беларусь крайне не хочет размещать на своей территории и пока этот вопрос якобы закрыла, но он может возникнуть позже. Во-вторых, лакомый кусочек - калий», - говорит политолог Андрей Елисеев.
По словам экономиста Дмитрия Крука, следующий раунд торговли за продолжение российских льгот для Минска ожидается в 2019-2020 годах, когда Беларусь ожидают новые пиковые оплаты госдолга, которые предстоит рефинансировать. Тогда у существующих властей останутся два варианта: или перейти на рыночные условия кредитования, которые в два раза дороже - реальная угроза дефолта тогда может наступить уже в 2021-2022 году. Или согласиться на требования Кремля, потеряв критические элементы военного, политического или экономического суверенитета.
«В рамках того же Евразийского экономического союза, который сейчас представляет экономическое интеграционное объединение, но может приобрести черты политического», - добавляет Андрей Елисеев.
Правда, гипотетически, страна могла бы выплачивать долг и сама, не жертвуя при этом независимостью. Но это потребует шагов, на которые существующие власти Беларуси не решатся, полагают опрошенные нами специалисты.
«Это - очень глубокие институциональные изменения в экономике, изменения системы стимулов, изменения системы экономических отношений в национальной экономике», - говорит Дмитрий Крук.
Стоит отметить, что история знает пример, когда и нереформированная социалистическая экономика приближалась к дефолту, но потом выплатила все свои иностранные долги сама - за счет чрезвычайных мер бюджетной экономии. Это - Румыния времен правления там диктатора Николае Чаушеску. Но эти меры привели к такому падению уровня жизни обычных граждан, что в результате Чаушеску свергли и расстреляли вместе с женой.
Поэтому, полагают опрошенные нами специалисты, Лукашенко будет проводить политику более мягкой бюджетной экономии, которая не позволит сокращать задолженность, но замедлит приближение к дефолту.
В ближайшие год-два дефолта не предвидится. Благодаря льготным кредитам с востока цена государственной задолженности Беларуси за последние два года существенно снизилась и составляет сейчас приблизительно половину от рыночной. Поэтому сейчас наша страна способна выплачивать половину процентов за внешний долг сама. Вторую половину процентных платежей приходится все равно покрывать за счет новых займов, то есть государственный долг все равно растет, но гораздо медленнее, чем до сих пор. Час X, однако, может наступить через 2-3 года, если Минск будет договариваться с Москвой о продолжении условия кредитования. Если власти Беларуси не согласятся на уступку критических элементов независимости страны, то нас ожидает если и не сразу дефолт, то болезненные экономические потрясения.
